потайное место – ниша почти под самым потолком, как раз такого размера, чтобы мальчик вроде него мог улечься в ней, вытянувшись по весь рост. Из своего убежища Вирд хорошо видел стол отца, его работу и вообще всю комнату. Он не раз здесь прятался, с тех пор, как обнаружил это место. Ничего не было интереснее, чем вот так наблюдать за отцом как будто из засады.
Заказ Советника Каха лежал на столе рядом с развернутыми чертежами. Тот красный камень был сейчас внутри какой-то странной конструкции из золотых тонких рам: круглый камень в треугольнике, затем следовало еще два круга, снова треугольник, только вершиной вниз и все это в большом многоугольнике. Когда отец вернулся в мастерскую и взял эту вещь в руки, то Вирд увидел, что все эти рамы еще и вращаются в разные стороны вокруг своих осей. У него просто зачесались руки, потрогать и повертеть все это…
Отец, сосредоточившись, смотрел на предмет в своих руках. Тонкая узкая ось, на которой вращались все рамы, оканчивалась острой иглой, игла засветилась, и Вирд понял, что отец сейчас оттачивает ее с помощью Силы. Когда игла заострилась достаточно, он осторожно положил предмет в заранее приготовленный специальный футляр, обитый красным бархатом. Он закончил.
Отец подошел к окну, которое выходило на ярко освещенную светом фонарей (а сейчас был вечер) улицу Мудрых, и стал смотреть на прохожих – он кого-то ждал. Наверное, Советник Ках должен был прийти за заказом. Обычно отец выглядел радостным, когда оканчивал работу: немного усталым, но довольным. Сегодня было не так. Вирду тоже стало как-то грустно и немного стыдно за то, что он подглядывает. Он даже хотел было вылезти и показаться отцу, но тут дверь распахнулась. Отец резко обернулся: он не видел в окне тех, кто пришел, наверное, они вошли с черного входа.
В мастерской появился Советник Ках, Вирд и раньше часто его видел: он был невысокого роста, худощавый, со светлой косой, такой длинной, что он носил ее как шарф, обернув несколько раз вокруг шеи. У него всегда раздраженное лицо, словно ему кто-то на ногу наступил, резкие движения и виноватый взгляд. И он всегда озирался вокруг, словно выискивая опасность. За ним следовали два незнакомых человека, завернутые в темные длинные плащи до самых подбородков.
Ках кивает одному из них и говорит:
– Проверь, все ли сделано точно.
Отец подходит к Советнику и, возвышаясь над ним, спокойным, но недовольным голосом спрашивает:
– Что это значит, Советник Ках? Почему меня нужно проверять?
Вирд во все глаза смотрит на человека, который подошел к работе отца и взял ее в руки, перед этим откинув плащ, и видит у него очень длинную, черную и блестящую бороду. Он и раньше видел в городе бородатых мужчин, но таких бород – никогда.
В комнате появляется мама, она хмурится, и ее руки грозно сложены на груди.
– Что происходит? Аса?
Советник повернулся к ней и раздраженно сказал:
– Уйди, женщина, тебе нечего здесь делать – это разговор Одаренных.
– А эти двое кто такие? – не сдается мама. – Что-то не похожи они на Одаренных!
– Есть еще кто-то в доме? – вдруг спрашивает Советник то ли у отца, то ли у мамы, то ли у того человека в плаще.
Когда никто не ответил, он уточнил:
– Это дело касается Совета Семи, и я не хочу, чтобы в него вмешивались лишние люди. Мой заказ предусматривал сохранение тайны, Мастер Фаэль. Надеюсь, никто ничего не узнал о нем?
Отец хмыкнув, отрицательно качает головой, а Ках продолжает:
– Вот и хорошо. Но, если у вас гости, скажите, а то кто-нибудь может случайно сюда войти.
– Никого, кроме нас с сыном, в доме нет, – отвечает мама, вскинув голову.
– А мальчик где? – спрашивает Ках, не переставая озираться.
– Играет. – Мама пожимает плечами.
В это время бородач положил обратно в ящик изделие отца и сказал, странно выговаривая слова, делая ударения не там, где нужно, и выделяя шипящие звуки:
– Все по чертежам! Ошибок нет!
Советник улыбается.
– Вот видишь, Фаэль, все в порядке!
Он подходит к отцу очень близко и кладет руку ему на грудь. Вирд из своего убежища очень хорошо видит: глаза отца вдруг расширяются, а лицо становится белым, как его рубашка; пошатнувшись, он падает навзничь.
– Нет!!! – одновременно закричали и мама и Вирд. Она кинулась к отцу, а Вирд дернулся, не удержал равновесие и свалился на пол головой вниз. В голове вспышка взорвалась тысячами огней, его затошнило, а комната вокруг пошла колесом.
– А вот и мальчик! – голос Каха.
У Вирда страшно болит голова, в глазах двоится, и он с трудом понимает, кто что говорит и делает.
