отговорюсь как-нибудь.
— Сломался, — отвечаю я.
— Да ну, — говорит Лу.
Я старательно пристраиваю на место уздечку.
— Наверное, я опять ходила во сне, — говорю. — Упала где-нибудь, и лук сломался.
— Эмми, — окликает Лу. — Можешь что-нибудь об этом сказать?
— Нет. — Эмми густо краснеет.
— А может, так: Саба сломала свой лук нарочно. А ты спрятала обломки под камнем. И вы обе решили морочить мне голову. Да?
— Ну ладно, — сдаюсь я. — Ты пошел за нами и все видел. Хватит об этом.
— Нет уж, — говорит Лу. — Черт побери, Саба, ты сломала свой лук! Это было во сне? Только не ври!
— Во сне, — вру я.
— Вранье, — говорит Лу. — Я всегда знаю, когда ты врешь. Зачем ты это сделала?
Я молчу.
— Что стоишь, как столб? Отвечай, черт побери! — орет Лу. — Почему ты сломала свой чертов лук?
Лошади шарахаются и ржут. Лу смотрит на меня, его взгляд потемнел от беспокойства и… Что-то еще в глазах брата. Страх. Нельзя на него еще больше забот взваливать. А если скажу про Эпону, он решит, что я умом тронулась. Неправда. Я не сумасшедшая. Она в самом деле здесь была.
— Я ходила во сне, — говорю я упрямо.
— Я всего лишь хочу, чтобы у нас была дружная семья, — вздыхает Лу. — Хочу добиться для нас лучшей жизни, чем та, какую нам дал Па. А ты думаешь только о себе и… Не знаю, что у тебя там в голове творится. Я, кажется, теперь вообще тебя не понимаю. Ладно. Черт с ним. Все равно ты из этого лука больше не стреляешь. Мы с Томмо одни охотимся.
Все садятся в седла. Нерон вспархивает ко мне на плечо.
— Ты с каждым днем все больше похожа на Па, — говорит Лу.
— Как это?
— Сама догадайся.
Лу бьет пятками Смелого в бока и мчится прочь. Томмо за ним. Эмми смотрит на меня. Лицо у нее как у встревоженной старушки. Потом скачет вслед за ними.
Со мной остаются только Гермес и Нерон.
Все больше похожа на Па. Я и правда в него пошла — темные волосы, карие глаза, но Лу не об этом говорил. Он намекает, что я схожу с ума. Точь- в-точь как Па. Наш беспомощный отец. Смерть забрала его разум. Смерть Ма. Наша Ма сделала последний вздох в ту минуту, как Эмми сделала первый. Па остался с искалеченной душой и безнадежно повредился рассудком. Чем дальше, тем хуже.
Я не такая, как Па! Совсем не такая!
Пожалуйста.
Пусть я не буду, как Па.
Кто-то следует за мной по пятам. С самого утра это чувствую. А сейчас уже за полдень.
Можно обернуться и посмотреть. Да я и оборачивалась, тысячу раз. Никак не могу перестать. И каждый раз вижу только сосновую рощу, где был наш лагерь.
И все-таки. Воздух за спиной какой-то тяжелый. Словно кем-то занят.
Затылком чувствую, там что-то есть. Аж мурашки по коже. Просто мне этого чего-то не видно.
Пока.
Теперь я еще и слышу. Сухой стук копыт. Сзади кто-то едет верхом. Не спешит. Держится поблизости от меня. Для компании.
Меня пробирает озноб. Руки вдруг замерзли. Хотя жара такая, что воздух дрожит и мерцает. Я натягиваю шиму поглубже.
Надо все-таки посмотреть.
Задерживаю дыхание. Оборачиваюсь.
Чуть позади по земле бежит тень. Черная, будто ее вырезали из ночного неба. Лошадь. И всадник.
Сердце колотится о ребра. Призраки днем не появляются. Поскорее отвожу глаза. Гермес фыркает и задирает голову. Беспокоится. А ведь он не из пугливых. Нажимаю пятками ему в бока. Конь ускоряет ход. И стук копыт за спиной становится чаще. Снова оглядываюсь.
Черная тень не отстает.
