— Нам самые сильные бойцы понадобятся.
— А про Насс-Камп ты хорошо придумала, — говорит Слим. — О нем не сразу догадаются.
— Вот если бы ты с Молли туда поехал, подготовили бы там все, припасы привезли. А то Эш с Кридом усталых и голодных людей в Насс-Камп приведут. Может, и лекарь кому понадобится.
— А потом что ты с ними делать будешь?
— Демало считает, что они не заслуживают жизни в Новом Эдеме. А мы считаем, что заслуживают. Вот мы их назад и приведем. А как они расселятся по Новому Эдему, то у нас будет все, что нужно. Матери и отцы, братья и сестры, новорожденные, соседи и друзья.
— И тогда мы такое устроим… Раскачаем и расшатаем, как ты и обещала, — говорит Слим. — Надеюсь, у тебя есть план.
Мне становится страшно. Я хватаю Слима за руку, прижимаю ее к груди. Он большой. Теплый. Мудрый. Я гляжу на него, и глаза наполняются слезами.
— Эй, ты чего это? — спрашивает он.
— Не знаю… — шепчу я. — Слим, я не знаю, что делать дальше. Вот зачем Ауриэль мне нужна. Прямо сейчас. Она знает, как мне дальше поступать, она это по звездам читает. Времени у нас нет, наш план обязательно должен сработать, иначе…
Я осекаюсь, выпускаю руку Слима, вытираю глаза и нос, перевожу дух.
На лице Слима написаны тревога и озабоченность. Он хочет обнять меня, но я отступаю.
— Ох, деточка, какую ты на себя тяжесть взвалила, — вздыхает он.
— Не жалей меня, не надо, — прошу я. — Я этого не вынесу. Просто скажи мне, что я не ошиблась. Скажи мне, что у нас все получится…
Он сжимает мне руку ладонями.
— Мы все сделаем. Все случится, как задумано, — говорит он. — Я в тебя верю, Ангел. Всегда верил. И не такой уж я и дурак, хотя и выгляжу по- дурацки. — Он целует мне руку. — Ну, тогда мы с Молли в дорогу отправимся.
— Побыстрее, Слим, побыстрее.
Он уходит во двор, оборачивается, машет мне рукой.
— Мы уже почти на месте! — кричит он.
Игра приближается к концу. Знаю, не могу об этом забыть ни на миг. Кровавая луна через четыре ночи. Завтра сегодня будет вчера. Завтров уже почти не осталось.
А один из нас — предатель.
Мы со Следопытом находим Томмо у пруда. Точнее, в пруду. Он купается. Вокруг него солнце отражается от водной глади, от его мокрых черных волос, золотит ему плечи. День такой красивый, что сердце щемит до боли.
Я опускаюсь на траву у берега, плещу по воде. Томмо чувствует волну, оборачивается, видит меня и скрывается под водой, только голова торчит.
— Может, отвернешься? — возмущенно спрашивает он и краснеет до самых ушей.
Я прячу улыбку. Можно подумать, я его ни разу без рубахи не видела. Или без штанов. Он меня тоже нагишом видал. Мы же столько времени вместе живем.
— Извини, — говорю я, развожу руками.
— Ты чего пришла? — спрашивает он.
Я медленно шевелю губами, четко выговариваю слова, чтобы он ничего не пропустил.
— Хочу, чтобы ты сегодня ночью на вылазку со мной пошел. Надо Эдемов дом проверить.
— Ладно, — отвечает Томмо. — С удовольствием.
Мне становится стыдно, хуже некуда. Как я могла Томмо подозревать? Подумаешь, моток бечевки! Томмо добрый, ласковый. Хороший парень. Верный. Друзей не подведет, не предаст никогда и ни за что. Даже меня, хотя я его обидела.
Несколько лет назад Томмо встретил Айка. Отец Томмо сына оставил на постоялом дворе. Сам пошел еду на ужин добывать, а сыну велел с места не сходить, его дожидаться. Там Айк Томмо и нашел. Отец, наверное, в беду попал, потому что за сыном не вернулся. Про это нам Айк рассказал. Томмо в загоне с лошадьми жил, с голоду едва не помер, но Айк его обогрел, накормил, выходил и от смерти спас. Вот и стал для Томмо родным.
А теперь мы для Томмо родные.
Томмо что-то говорит мне, а я и не слышу.
— Прости, я задумалась.
— А больше ты ничего не хочешь? — спрашивает он и улыбается.
Я краснею. Оказывается, все это время я, как недоумок, на Томмо пялилась. Ох, а вдруг он меня неправильно поймет?
