– Так что такое море? – вернулся к первоначальному вопросу я.
Петавиус на мгновение задумался.
– Море – это очень большое озеро.
Я вновь пригляделся к привлекшей мое внимание поверхности. Она была такого размера, что мне и в голову не пришло связать ее с водой, по крайней мере, с такого расстояния. Но теперь, чем больше я смотрел на нее, тем больше убеждался в справедливости слов строго магистра.
– Говорят, далеко на самом севере находится огромное ледяное море, оно протянулось от самого запада до востока, а что находится за ним, никто не знает. Вода в нем до того холодная, что ни одно живое существо не сумело его преодолеть, – между тем продолжал рассказывать Петавиус. – Южане забыли, что такое море, но историческая память народов все еще хранит это загадочное древнее слово, но мы перестали связывать его с водой, просто подразумевая под ним что-то очень большое: море фруктов, море травы…
Я задумчиво уставился на серебристую гладь большой воды.
– Магистр Петавиус, а вы знаете северный язык? – вновь поглядев на мага, вдруг спросил я.
– Немного, лишь по старым книгам, – уклончиво покачал головой старик. – Зато многие северяне знают южный.
– Почему? – с любопытством спросил я.
– Южный язык – это язык людей Лагарона, – напомнил магистр. – Некромаги живут очень долго, и многие из них до сих пор помнят времена, когда Великих гор еще не было и Вергилия была единой. Но за свое долгожительство они расплачиваются тем, что у них редко рождаются дети.
– Понятно, – вздохнул я.
– В природе все устроено сообразно, мой мальчик, и глобальный закон равновесия нарушить практически невозможно, он лежит в самой основе нашего мира. А если это все-таки происходит, значит, что миру приходит конец…
– А что же компенсирует чудовищную мощь некромагов? – не выдержав, перебил старого мага я.
– Должна была бы совесть, но на деле выходит, что Барьер Всемогущего и Великие горы, – вынужден был признать Петавиус.
– Ясно, только нам от этого не легче, мы-то по эту сторону Великих гор, а не по ту…
– Это да, – со вздохом согласился магистр и перевернулся на другой бок.
Воцарилось молчание. Спустя несколько оборотов меня сменил на дежурстве Далар, и я отправился спать. Я прикрыл глаза, но сон никак не шел. Из головы не выходила встреча со Стражами.
Кан отдал Вананду душу, а я пообещал Тиштару свою жизнь. И Хикс… храбрый орк пожертвовал своим бессмертным существованием ради того, чтобы мы смогли пройти дальше. Почему он так поступил?.. Сопровождать меня ему поручил Орикс. Но вряд ли Хикс был настолько предан своему главарю, чтобы пожертвовать ради него собой. Но все-таки он так поступил. Возможно, из-за долгих лун, что мы сражались бок о бок, а может быть, потому, что орк понимал – лишь гибель Черепа может остановить Третью Великую войну… А значит, я должен сделать все, чтобы не дать Кану заключить союз с господарем Балтикуса. Дидра права – я не могу больше прикрываться местью, пусть она и привела меня на этот путь. Теперь я сражаюсь не только ради себя, но и ради Вергилии XIV и всех населяющих ее разумных существ.
Осознав это, я наконец крепко уснул.
Глава 15
Ньяходский лес
Паразитизм – это не форма существования, а образ жизни.
На следующее утро мы продолжили путь. Когда мы преодолели половину гигантской лестницы, в небе справа от нас появилось множество черных точек.
– Что это? – приложив ладонь козырьком ко лбу и щурясь от яркого солнца, настороженно спросил Хаташ.
– Птицы? – неуверенно предположил Эль.
– Вниз! – приказал я и спешно продолжил спускаться.
Сердце кольнуло дурное предчувствие, а своим инстинктам я привык доверять. Мы перешли на бег, ежесекундно рискуя свалиться с крутых ступеней, а черные точки в небе все продолжали увеличиваться. Вскоре их уже можно было разглядеть. Уродливые, начисто лишенные перьев желто-зеленые птицы с длинными клювами и огромными кожаными крыльями явно летели к нам.
– Что это за твари? – спросил Шактар, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
– Не знаю! Но что-то мне подсказывает, что лучше нам встретиться с ними на площадке! – выкрикнул в ответ я.
– Они… похожи… на само?биц, но… молитесь Всемогущему… чтобы я ошибся! – прохрипел на бегу магистр Петавиус.
Птицы настигли нас в нескольких милиузлах от спасительного каменного балкона, вытесанного неведомыми строителями лестницы в толще скал. Заложив круг над нашими головами, чудовища с пронзительным клекотом спикировали вниз.
– Стихия молнии! Разряд! – громогласно воскликнул Петавиус, и ветвистый разряд молнии поджарил сразу трех птиц.
– Стихия воздуха! Воздушный удар! – одновременно с ним закричала Светлика, и еще четырех тварей отшвырнуло от нас ураганным порывом
