мудрого артефакта, что рожу я именно сына, радости у будущего папаши и бабушки не было предела. У меня же с души упал огромный камень – мой ребенок не унаследует проклятия. А значит, через пару месяцев, когда рожу, не получу инфаркт, увидев свое чадо, пораженное магией злобной колдуньи.
– И все же я бы повременила с покупками всех этих пинеток, распашонок и рубашечек, – осторожно начала я. – Мы ведь не можем угадать с размером. Живот уже сейчас большой. – Я погладила внушительное пузо. – А срок родов только через два месяца. Вдруг вещи окажутся малы?
Маргарет непринужденно отмахнулась:
– Это не беда, я все предусмотрела, и швея пообещала пошить много одежд разных цветов и размеров, что-нибудь обязательно пригодится!
По ее воодушевленному тону я поняла: спорить с ней бесполезно, можно только смириться.
Я выпила привычное обжигающее нутро зелье и, откланявшись, ушла в спальню. Несмотря на то что весь день я ничего не делала, чувствовала себя устало. Клонило в сон, а тело трясло в легком ознобе.
Такие состояния у меня и раньше случались, поэтому, не придав ни малейшего значения очередному недомоганию, залезла под одеяло и, согревшись, уснула.
Проснулась глубокой ночью от резкой боли внизу живота. Словно кто-то сжимал мои внутренности, прокручивал через мясорубку, а затем отпускал, чтобы через несколько мгновений повторить пытку.
Я глухо застонала.
Заставив вспыхнуть свечи, откинула одеяло, чтобы увидеть – лежу едва ли не в луже слегка красноватой жидкости. Голова судорожно заработала, охватывая сознание паникой. Понять, что что-то пошло не так, не составило труда.
– Маргар-е-е-ет! – завопила я что есть силы. Последний звук сбился, переходя в жалобный скулеж от очередной боли. – Нима!
Для нормальных родов было еще слишком рано, но нарастающие схватки дали ясно осознать: процесс уже запущен и его не остановить.
– Нимааа-аа! – вновь завопила я.
В глубине спящего дома послышался шум, кажется, мне все же удалось разбудить его обитателей. Первой в комнату ворвалась свекровь.
Едва взглянув на меня и окровавленную постель, она мгновенно все поняла и бросилась за слугами.
Я слышала доносящиеся до меня указания:
– Грейте воду, несите полотенца!
– Кто-нибудь, быстрее к ней!
Вокруг меня началась немыслимая суета, в которой я различала лишь отрывочные лица и слова.
Вернувшаяся Маргарет пыталась успокоить меня, обещая, что уже отправила за помощью. И ко мне сейчас приведут лучших акушеров столицы, тех самых, о которых мне рассказывал доктор Люциус.
Сквозь боль схваток мне было абсолютно плевать, кого именно ко мне приведут, я вцепилась в руку леди Фрейм с такой слой, что наверняка наставила синяков.
– Лайн… приведите его, – выдохнула я, заглядывая в лицо свекрови.
Задумавшись на мгновение, она кивнула, мягко высвободилась из моего захвата и исчезла во вспышке адского пламени. Удастся ли ей найти моего мужа, сможет ли он проложить портал через такое огромное расстояние, которое разделяло нас и эльфийские земли?
Едва она исчезла, новая боль разрезала мое тело. Я физически ощутила, как ребенок внутри меня пытается выбраться, но не может этого сделать.
– Где доктор? – вопила я, глядя на суетящуюся и беспокойную Ниму.
Медведица нервно закусывала губы, растерянно бегая из стороны в сторону и не зная, что делать. Остальных слуг, сбежавшихся на шум, оборотница прогнала, лишь старушка кухарка Кирта осталась в спальне.
Она подошла ко мне, обеспокоенно взглянула:
– Можно посмотрю? У меня мать повитухой в человеческой деревне была, когда-то и меня обучала.
Я лишь кивнула – пока не явился врач, я была согласна с любой попыткой мне помочь.
Аккуратно пощупав мой брыкающийся живот, кухарка недовольно цокнула языком и о чем-то тихо шепнула оборотнице. Та побледнела.
– Что там? Не молчите, – потребовала я, сердцем чувствуя ужасные вести.
– Ребеночек лежит неправильно, – старушка сделала испуганный шаг назад. – Не родится сам. Нужен врач, чтобы разрезать живот.
Ее слова громом прозвучали в моих ушах. Нет, я не боялась боли или шрама, плевать мне было на них, единственной была мысль о ребенке.
– Только быстрее нужно, – всхлипнула Нима, на ее глаза наворачивались крупные слезы. – У него сердечко затихает. Я ведь слышу.
– Бездна, помоги! – взмолилась кухарка, после слов чуткой оборотницы.
Реакция старушки меня отрезвила, а новый приступ схватки заставил сквозь боль выдохнуть приказ:
– Кирта, иди и возьми свой самый острый нож на кухне. Пора тебе вспомнить все, чему учила мать.
