Да, говорить об этом было малоприятно, но и промолчать не вышло:
– Какую-то продажную… леди. – Я отвернулась, пытаясь скрыть слезы.
И тут куратор выдала:
– Да быть такого не может!
Тряхнув головой, словно отгоняя неприятные мысли, леди Верис вошла обратно в мою комнату, даже двери закрыла и, уже не скрывая подозрительности, переспросила:
– Риате, ты уверена?!
Я уже ни в чем не была уверена, но таки ответила:
– Так Жловис сказал, что пришла леди…
– Пришла?! – У куратора глаза округлились. – Дорогая моя, мы с Тьером не ладили еще в годы обучения, меня бесконечно бесила его манера во всем достигать наилучшего результата… обходя меня на поворотах, его – моя неразборчивость в связях. Но вот чего у Риана не отнять, так это крайней избирательности в отношении леди, то есть с продажными он никогда не связывался. И кроме того, не отнять у него и уважительного к женщинам отношения. И Тьер никогда не заставил бы женщину идти к нему ночью пешком! Как минимум – обеспечил бы для нее максимально комфортабельную карету, а как максимум перенес бы через портал. Но чтобы продажная, сама пришла, это… – и тут леди стремительно побелела и пробормотала: – Это то, о чем предупреждал магистр Эллохар! Это…
И халат упал на пол, а гибкая черная кошка, ловко подцепив лапой дверь, устремилась прочь, выкрикнув мне напоследок:
– Риате, спать! – И уже не мне, уносясь в даль по коридору: – Дара, блокируй все выходы из общежитий.
Увы, сколько я потом ни пыталась открыть дверь – она не поддавалась. И пришлось смириться со своей запертой участью.
Раздеваясь, стоя под теплыми струями воды, вытираясь полотенцем, я все время думала, думала и думала… Если лорд-директор действительно никого к себе не приглашал, тогда кто посмел к нему явиться? Ведь член ордена Бессмертных всегда вызывает страх, и к таким без приглашения не заявляются, но… Но вспоминаем весь тот травяной набор, который прислали в качестве ужина лорду Тьеру, и можем предположить, что в маловменяемом состоянии он мог бы и принять посетительницу… Ведь Жловис не леди Верис, и он не знает об отношении Тьера к женщинам, а к нашему прежнему лорду-директору не обремененные моралью приходили едва ли не каждую ночь.
И я не выдержала:
– Дара!
В ответ тишина. Позвала еще несколько раз и вновь не дождалась ответа. И только когда я решительно поднялась с постели и направилась к шкафу, чтобы одеться и пойти узнать, что там, даже если придется выбить окно, над головой послышалось:
– Риате, ложитесь спать. С лордом Тьером все замечательно – взбешен, раздосадован, трясет всех попавшихся на пути прохожих, кто хоть что-то может сказать о пытавшейся проникнуть на территорию академии женщине. Вероятнее всего, пострадает еще одно дерево в парке, так как столб на тренировочном поле искромсан, но в остальном все замечательно.
– Спасибо, – устало поблагодарила я.
– Спи уже, – насмешливо фыркнула Дара, и опять наступила тишина.
Уснула я под утро…
Наш первый выходной день начался с построения. И, наверное, я была единственная в толпе адепток, кто рвался на построение, а точнее, увидеть леди Верис. Да я и одета была за час до сигнала, а после стояла перед дверью, нервно постукивая и ожидая, когда выходы, наконец, разблокируют. Но увы – куратор упорно отводила глаза, а после и вовсе попыталась уйти, фактически проигнорировав меня.
Как бы не так!
Я не сумела догнать леди Верис по пути в общежитие, но в самом общежитии…
– Капитан Верис! – в десятый раз вопрошаю, отчаянно колотя в дверь преподавательских комнат. Остальные леди из преподавательского состава удивленно поглядывали на меня, но не вмешивались. – Капитан Верис, или вы открываете, или я… я… дверь выломаю!
Проходящая мимо леди Орис удивленно воскликнула:
– Адептка Риате, милая, не ожидала от вас.
– Я сама от себя не ожидала, – простонала я, прижимаясь лбом ко все еще запертой двери, – и если мне не откроют, я… полезу в окно!
Из-за моей непреодолимой преграды раздалось меланхоличное:
– Там решетка.
И я вспылила:
– Знаете, капитан Верис, если вам даже нечего мне сказать, имейте смелость сказать мне это в лицо!
Тишина. Затем дверь распахнулась, а я чуть не ввалилась в чужую комнату по инерции, впрочем, меня туда «ввалили», схватив за плечо и практически втащив. Затем леди закрыла дверь и, скрестив руки на груди, враждебно поинтересовалась:
