А затем мне протянули руку. Взглянув на ладонь ректора, я перевела удивленный взгляд на него и услышала:
— Ну же, поднимайтесь, Риаллин.
Неуверенно встала, игнорируя протянутую руку, замерла, осознав, что теперь, когда я поднялась с кресла, оказалась недопустимо близко к лорду Гаэр-ашу, продолжающему сидеть на краю стола. Но менее всего в жизни я ожидала, что услышу злое:
— А теперь будьте так любезны, адептка Каро, избавить и меня от этой чрезмерной привязанности к вашей персоне.
От неожиданности я отпрянула назад и, несомненно, упала бы, не придержи меня мгновенно среагировавший ректор. И времени на размышления, ответ или не ответ, лорд Гаэр-аш мне не дал — миг, и, запрокинув мое лицо, он захватил в плен мои губы. Резко, жестко, почти зло, прорвавшись сквозь стиснутые зубы, поглотил и новую территорию, одним поцелуем заставив забыть о том, где я, кто я, что со мной…
Но прошла секунда, другая, и поцелуй прекратился, как и следовало ожидать.
Неожиданным оказалось другое — сжав меня в объятиях, лорд Гаэр-аш вдруг глухо простонал:
— Паршивый из вас артефактор, Риа. Никчемный, я бы даже сказал.
И сделав вид, будто совсем ничего не произошло, ректор отпустил меня, обошел стол, сел на свое место, придвинул ближайшую папку с документами.
А я, ошеломленная и потрясенная, стояла, не в силах понять, что происходит, почему и… как это понимать?
— Ваш артефакт, к моему искреннему сожалению, не действует на определенную категорию чувств, — не поднимая головы произнес лорд Гаэр-аш. — Советую снять его и не носить столь открыто. И да, — холодный взгляд на меня, — когда доработаете, будьте добры посетить мой кабинет. Свободны, адептка.
Медленно повернувшись, я подхватила рюкзак и на негнущихся ногах покинула кабинет ректора. Но едва взялась за дверную ручку, была остановлена вопросом:
— Кстати, для кого был изготовлен артефакт?
Сглотнув, я промолчала.
Лорд Гаэр-аш не стал дожидаться ответа и вынес предположение:
— Норт Дастел?
Вновь не ответила.
— Я понял. Идите.
Я не вышла — вылетела.
Закрыла дверь, промчалась по коридору, вбежала в туалет и только там, обессиленно привалившись к стене, постаралась забыть, просто забыть все, что только что произошло.
Потом встала, перемотала артефакт пластырем, чтобы не бросался в глаза дознавателям, а едва вышла, столкнулась с Дастелом.
Норт, сумрачный и раздраженный, шел по коридору, кажется, даже направляясь к ректору, но, увидев меня, мгновенно свернул с пути, подошел, остановился в двух шагах, глядя очень внимательно.
— Трупов, — нервно поздоровалась я.
Улыбка некроманта вышла какая-то странная, кривая даже, посте чего Дастел спросил:
— Пристанешь с поцелуем?
Значит, Эдвин у него уже был. Что ж, вместо ответа я просто шагнула к Норту. Закрыв глаза, обвила его шею руками, поднялась на носочки и действительно пристала с поцелуем. Дастел не сопротивлялся и вообще даже не пошевелился и, когда я отпустила его, хрипло произнес:
— Да, отвращение действительно появляется.
Я молча стянула его фамильное помолвочное кольцо, вложила в его ладонь, заставила сжать пальцы, улыбнулась некроманту и скорее себе, чем ему, тихо сказала:
— Ну вот и все.
Норт молча смотрел на меня.
— Прости, — виновато улыбнулась, — но я не могу так больше. Все наши договоренности остаются в силе, артефакт я тебе все равно сделаю, и даже не один, а четыре. Защитные, точно такие же, как тот, что будет у принца Танаэша, это сложно, очень, но так я точно буду знать, что никто из вас не пострадает, тем более Эдвин собирается участвовать в связке с Гобби, так что я Харну вообще многим обязана. Как и вам с Даном — вы хорошая команда.
Некромант не произнес ни слова, продолжая все так же молча смотреть на меня.
— Я страшная, да? — и отошла на шаг, понимая, как неприятно ему сейчас находиться рядом.
— Разрывать помолвку — глупо, — сипло произнес Норт.
— Знаю, — отошла еще на шаг, чтобы ему стало легче. — Но если фиктивная помолвка меня устраивает, то твои попытки сделать ее настоящей —
