добавила:
— Не приближайтесь ко мне.
— Ты осознаешь, от чего сейчас отказываешься? — холодно спросил ректор.
— Я не из тех, кто прогибается под обстоятельства, — стараюсь говорить спокойно, не обращая внимания на болезненно горящую кожу.
— Влияние отступников? — с издевкой спросил Гаэр-аш. — Любишь, когда тебя используют так, как использовал Тадор — втемную? А когда все открыто и честно, ты называешь это «прогнуться под обстоятельства»?
Жестокий удар. Жестокий настолько, что я едва устояла на ногах. Но после, гордо выпрямив плечи и сжав кулаки, решительно ответила:
— Не смейте! — голос сорвался, но я все же продолжила. — Я любила дядю Тадора! И я всегда буду помнить о нем только хорошее! Потому что в моей жизни больше не о чем вспоминать! Все, что было светлого, доброго, волшебного — связано с ним. А в остальном грязь, подлость, жестокость, развратность и ощущение собственной слабости и ничтожности. И потому я буду любить и помнить того единственного человека, кто относился ко мне так, словно я чего-то стою. Словно я личность, а не объект для… — голос дрогнул.
А я поняла, что все, это предел, не могу больше. Не могу, не выдержу. И, забыв про мантию и про то, что на улице зимняя ночь и мороз пробирает до костей, метнулась к лестнице. Но стоило ступить на первую ступеньку, как стиснувшие руки некроманта не позволили сделать ни шагу.
— Я не хотел тебя споить и не планировал этим воспользоваться, — резко и быстро произнес ректор. — Я видел, что тебе больно, решил, что вино притупит чувства. А когда понял, насколько ты пьяна — не сдержался. Не смог.
— Отпустите! — не желая ничего слушать, потребовала я.
Крик не возымел действия, сжав сильнее, Гаэр-аш продолжил:
— Ты излишне молода, пьяна и категорична. Прекрати истерику и осознай — брак со мной станет решением всех твоих проблем, Риаллин.
А я вспомнила о том, что выход из библиотеки заперт. И что этот, сжимающий меня в объятиях мужчина сильнее, гораздо сильнее меня. И что у меня даже нет магии, и сил больше тоже нет. И, наступив на горло своей гордости, я сказала:
— Хорошо, лорд Гаэр-аш, я понимаю, что ваше предложение честь для меня и обдумаю его.
Руки некроманта мгновенно разжались. А я приложила все усилия, чтобы казаться спокойной и не допустить, чтобы голос задрожал от ярости.
— Так, значит, вы богаты? — вопрос прозвучал спокойно.
— Баснословно, — последовал ответ. — Мое состояние второе по величине в королевстве.
— Вот как, — только бы горький смех, что сотрясал изнутри, не вырвался наружу. — И что же вы, столь обеспеченный, делаете на посту ректора Некроса?
Некоторая пауза, затем хриплое:
— Долг перед семьей. Моей задачей было сделать Норта лучшим выпускником Некроса.
Я промолчала, ректор продолжил:
— По моей вине семья была вычеркнута из списка престолонаследия, я вернул долг.
Шаг вниз, спуск на одну ступеньку и еще вниз. Меня шатало, но старательно пытаюсь идти ровно.
— Риаллин.
Я остановилась.
— Жду согласие. Утром. До приезда короля и газетчиков.
Сил на ответ не нашлось, просто кивнула.
— Для тебя открыть проход в общежитие?
Соглашаться не хотелось. Не хотелось до зубного скрежета, до крика, до откровенной лжи:
— У меня внизу плащ Норта, — солгала я, продолжая спуск.
Ступенька за ступенькой, шаг за шагом, на душе было противно, кожа горела, словно ожог, слезы столь же сильно жгли глаза.
Внизу щелкнул замок. Я поспешила, прилагая все старания, чтобы не упасть. Спустилась вниз, ни разу не оглянувшись, распахнула первые двери и шагнула в объятия холода. Но не остановилась ни на миг — решительно прошла через комнату воздушного барьера, подошла к высоким воротам — распахнула и содрогнулась от пронизывающего холода.
Следовало побежать — я шла. Гордо расправив плечи и подставляя лицо крепчающему под утро морозу. С одной стороны, было холодно, с другой — кожу прекратило печь. Ненадолго. Я почти дошла до общежития, когда остановившись присела, набрала снега в ладонь и приложила к шее. Холодно — да, но, видимо, стыд жег сильнее, чем холод. Поднялась и, продолжая держать снег, шагнула к общежитию.
И тут раздалось:
— Риа?!
Я даже не успела обернуться, как теплый, согретый теплом чужого тела плащ, лег мне на плечи. Затем раздалось приказное:
— Дан, найдешь Гобби, приведешь ко мне.
