В следующее мгновение Норт подхватил на руки, прижал к себе и понес куда-то прочь от женского общежития. Попыталась возразить и не смогла.
Дастел принес меня в свою комнату. Не говоря ни слова, стянул плащ, снял с меня обувь, расстегнул платье, стянул через голову, завел в душевую, включил горячую воду и как был, в одежде и обуви, стоял рядом и держал до тех пор, пока не перестали стучать от холода мои зубы и кожа утратила мертвенную бледность. Только тогда Норт спросил:
— Снять остальное сможешь?
Я кивнула.
— Раздевайся, заворачивайся в полотенце и выходи. Две минуты, Риа!
И вышел, хлюпая мокрой обувью.
Молча сняла рубашку, чулки, белье, сложила все возле умывальника, завернулась в полотенце и вышла. Норт, уже в сухой рубашке и домашних брюках, ждал меня, сидя на стуле и скрестив руки на груди. Едва я вошла, встал, обошел, прошел в ванную, вернувшись с полотенцем, обернул мои волосы, высушил. После насухо вытер меня, подвел к кровати, взял уже приготовленную теплую рубашку, не слушая робких попыток возражения, натянул на меня и практически швырнул на постель.
А после, укрыв, склонившись надо мной, прошипел:
— Мы сейчас сделаем так, Риа, я не буду спрашивать, как у тебя хватило мозгов наплевать на мое предупреждение и выйти из комнаты. Я даже ругать не буду, обещаю. Не знаю еще, как сдержусь, но сдержусь. Однако здесь и сейчас я хочу знать — кто?!
Вопросительно посмотрела на Дастел а, и тот, видя мое непонимание, рванул вниз одеяло, расстегнул рубашку, коснулся красных пылающих отметин на груди и прорычал:
— Кто это сделал?!
«Норт никогда не женится на тебе, Риаллин, у него слишком большие планы на эту жизнь. Грандиозные», — вспомнила я слова Гаэр-аша и почему-то улыбнулась. Не знаю, почему. Но я продолжала улыбаться, даже когда хлынули слезы. Даже когда, потянувшись к Норту, обняла его и откровенно разревелась у него на плече. Впрочем, тогда уже было не до улыбок, у меня просто началась истерика.
И когда дверь открылась, и вошли Гобби и Дан, я сидела у Норта на руках и всхлипывала, уткнувшись в его рубашку.
— Оу, — протянул Дан. — Норт, а с каких пор ты такой несдержанный.
Дастел молча укрыл меня одеялом до шеи и приказал:
— Принеси чай. Или вина нагрей. Быстро.
Дан метнулся за дверь, а Норт тихо спросил у оставшегося стоять посреди комнаты умертвия:
— Где она была?
Вытирая слезы, увидела, как Гобби развел руками.
— Что значит, ты не знаешь? — зло спросил Норт. — А ты где шлялся вместо того, чтобы за ней присмотреть?!
Тут уж я перестала всхлипывать, отстранилась от Норта и прошептала:
— Гобби нужна была магия и…
В черных глазах некроманта полыхнул огонь.
— Магия? — недобро переспросил Дастел.
Зря я это сказала… Зря.
Но тут Норт осторожно коснулся моего подбородка, вынуждая взглянуть ему в глаза, и тихо произнес:
— Я никогда не использую эту информацию ни против тебя, ни против Гобби, клянусь кровью. Просто скажи.
И я сказала:
— Гобби требуется ежедневная доза магии для того, чтобы артефакт мог поддерживать жизнедеятельность оживших участков кожи.
Информация стала потрясением для Норта. Понимаю, ему как целителю такое было дико услышать, но воспринял он все достойно. Вновь посмотрел на Гобби, спросил прямо:
— И как вылазка, завершилась успешно?
Умертвие отрицательно покачало головой.
Недолго думая, Норт все так же у него спросил:
— Если сейчас использую боевую магию, тебе будет в плюс?
Гобби сначала неуверенно на меня глянул, после кивнул.
Фиолетово-черная молния сорвалась с пальцев Дастела, угодив четко в грудь Гобби. И не удержавшись, я соскользнула с рук Норта, подбежала к зомби, непослушными пальцами расстегнула его куртку и проследила за тем, как энергия из артефакта потекла по плетеным каналам, неся жизнь и
