— Он врет, — глядя прямо мне в глаза, сказал Дастел.
— Да, врет, — с таким же выражением произнес Харн.
— Угу, я просто закоренелый лжец, — прошипел Дан.
— Вот видишь, сам признался. — Норт едва заметно улыбнулся.
— Да-да, а Рик сам согласился, угу, с первого открытого перело…
Эдвин взмахнул рукой, и Дана снесло повторно, правда, по направлению к двери. Норт зримо ничего не сделал, но дверь открылась и, едва рыжего вышвырнуло в коридор, закрылась.
— Так где ты шастала сегодня ночью? — невозмутимо спросил Норт.
Я невольно посмотрела на затихшего Гобби, умертвие вернуло мне такой же потрясенный взгляд.
— Меня больше интересует, кто ей сказал, — хмуро вставил Эдвин.
— Рик, кто же еще, — прошипел Дастел.
— Норт, это исключено, у нас воспитание не то.
— Да? — искренне удивился некромант. — Тогда кто?
— И я о том же, — протянул Эдвин. — Там были ты, я, Дан и Рик. Изолированное место, изолированное даже от призраков. Следы «переговоров» ты убрал. В том, что Рик ни ей, ни кому-либо никогда не скажет, я более чем уверен. Остается вопрос — кто мог узнать?
— Хороший вопрос. — Норт прищурил глаза. — К примеру, тот же, кто однажды порвал ворот платья, и Риа отказалась даже говорить об этом. Или тот, кто, выставив меня из ванной комнаты в таверне, запугал ее не то, что до слез — до абсолютной обреченности. И что-то мне подсказывает, что этот же человек вынудил ослабевшую до потери сознания девчонку вскочить и сбежать из спальни сегодня днем. Я прав, Риаллин?!
Мне совсем не понравились ни тон, ни взгляд Дастела. Не нравилось и еще кое-что:
— Зачем ты так с Риком? — в свою очередь спросила я.
— Тьма! — выругался Эдвин.
Норт ругаться не стал, устало вздохнул и тихо спросил:
— А как я должен был поступить, Риа?
Изумленно смотрю на него.
— Я должен был промолчать? — продолжил Норт. — Или радостно поздравить тебя со вступлением во взрослую жизнь? Или ты действительно веришь, что у вас приличные поцелуйчики и держания за ручки продолжались бы более двух дней? Я сделал то, что счел должным. Если Рик тебя любит, будет держать себя в рамках приличия по крайней мере год. Выдержит — чудесно, я пожму его руку и пожелаю вам счастья. Не выдержит — я буду рад, что ты увидела его истинное лицо и подставлю плечо для утешения. И кстати — да, я поступил жестоко, но давай откровенно — он мог сразу сказать, что испытывает к тебе нечто большее, чем желание, и готов год держать себя в узде. Он отказался, я принял меры — это все. Мне жаль, что ты узнала, было бы гораздо лучше, если бы и дальше верила в его чистую и искреннюю любовь. Лично мне нравилось видеть тебя счастливой. На этом тема закрыта, и мы переходим к главному вопросу — чем тебя запугал Артан?
Я была настолько потрясена услышанным о Рике, что не сделала даже попытки ответить.
А Эдвин, повернувшись к Норту, удивленно спросил:
— Причем тут ректор?
— А, давняя история, — отмахнулся Дастел. — Из-за выходки Гаэр-аша наш род был отстранен от прав на престол. Точнее, меня тогда не воспринимали всерьез — мало кто способен понять, насколько опасен может быть дар целительства. Нынешнюю ситуацию ты знаешь и сам, Артан здесь, чтобы проконтролировать мой рост как некроманта. Но есть опасения, что ректору не нравится мой выбор Рии в качестве невесты.
— Ревность? — недоверчиво произнес Эдвин.
У меня внутри все сжалось.
— Вряд ли, — некромант усмехнулся. — Скорее решил, что из-за чувств к Рие я могу потерять голову и не добьюсь великой цели, которой так страстно жаждет семья.
И выдох, полный облегчения, вырвался против воли. Норт был прав. Действительно прав. Отчиму от меня требовалось наследство, вот чем объясняется его безумная страсть, а ректор значит хотел убрать с дороги, решив, что наша помолвка с Дастелом настоящая. Нет, в душе я во все это не верила почему-то, но вот тот факт, что от меня потребовали определиться с решением утром, до появления короля и газетчиков, объяснял многое. Тьма, умоляю, пусть так и будет. Именно так.
— Риа, я прав? — тихо спросил Норт.
И я кивнула. Мне и самой до безумия хотелось в это верить, в это, а не в страсть лорда Гаэр-аша. И как-то сами собой вырвались слова:
— Он сказал, что ты никогда не женишься на мне. Ни ты, ни Рик, у меня для этого слишком… грязная кровь. — И я произнесла это спокойно, с улыбкой.
