стрельбе. Я пробовал стрелять из «М91», но все равно не получалось вести быстрый и интенсивный огонь сериями, не теряя картинку в прицеле. Слишком мощный патрон. А с «Вепрем» смотришь в прицел и стреляешь сериями, картинка не теряется. Это есть гуд.
Ночью мы тренировались с использованием ночных и термооптических прицелов. Всю ночь не спали, держались на кофеине и таурине. Но это было что-то.
Ночники использовались контрактниками для ночных проводок конвоев и антипиратского сопровождения. Если дело не в горах, то конвои обычно ночью и таскали, так проще. Ночник был обязательным для каждого контрактника, и девяносто процентов ночники были наши, марки «Пульсар». Вот тут можно гордиться за державу. Американский армейский ночник поколения 3+ стоил в два раза дороже нашего, причем наш ему ничем не уступал. Более того, именно наш новосибирский «Пульсар» устроил настоящую революцию на рынке ночной оптики, выпуская модели пусть и с несколько устаревшими, но дешевыми конструктивными решениями и по такой цене, что ночной прицел смог позволить себе каждый охотник. В США приборы разлетались как маленькие хлебцы. Их покупали все – полицейские, охотники, любители оружия, просто такие дураки, как я. По всему миру то же самое. Как, например, вам понравится прицел с матрицей третьего поколения, с компьютерной обработкой изображения, который стоит всего сто пятьдесят тысяч рублей? Американский с такими характеристиками обошелся бы вам минимум в пятьсот. И к тому же сейчас вы бы нарезали круги в поисках, где его обслуживать. Благодаря работе Новосибирска приемлемую ночную оптику смог себе позволить каждый солдат, каждый контрактор, каждый безопасник – кому она не выдавалась, тот покупал на свои. Жизнь все равно дороже. У нас были ночные прицелы к снайперским винтовкам, мы учились различать цель сначала так, потом дымы зажгли. Учились использовать подсветку – новосибирские приборы за редким исключением имеют подсветку, с ней изображение намного лучше, четче, но надо понимать, что подсветка выдает тебя, и как только ты ее включаешь, противник видит тебя. Нас учили использовать подсветку с умом, менять позиции, решать, когда ее нужно использовать, а когда – нет.
Тут, похвалюсь, я взял с собой термооптику. Термооптика – это вообще последнее слово, она не то чтобы катастрофически дорогая, но все же дорогая. Мне моя обошлась в три ляма – по хорошему знакомству. Но за эти деньги вы получаете нечто. Термооптический прицел дает не визуальное изображение, а изображение тепла, которое издает человек или транспортное средство. Если, например, ты проехал на машине по земле, остается тепловой свет, глазами ты его не видишь, но он есть. От термооптики ты не спрячешься нигде, даже за легким заборчиком можно будет увидеть тепловой след. Этого в программе не было – удивительно, но у контракторов термооптики не было. Но раз случилась – постреляли из моего «Вепря», передавая друг другу.
Следующий день мы спали в палатках или ходили как сонные мухи, а на следующий день… точнее ночь, продолжили ночные занятия. Все то же самое, только с ночными очками и лазерными прицелами, настроенными в невидимый режим. Этот прием мне был известен, экспериментировал не раз. Суть в чем: лазерный прицел в ночном варианте дает луч, который видишь только ты. Причем ты его видишь не в виде точки, как при дневном свете, а в виде луча, то есть, по сути, ты видишь, упрощенно, конечно, но путь, по которому полетит твоя пуля. Стреляешь как угодно – навскидку, от бедра… хоть как. Лазер покажет тебе, куда смотрит ствол твоего оружия, совмещаешь луч с целью и стреляешь. В ночном бою, при штурме городов, при работе по быстро движущимся целям – самое то. Супер.
Опять постреляли с термооптикой. Мой вам совет – если деньги есть, покупайте. Правила игры она меняет полностью, тот, у кого она есть, – ночью король. Днем она, кстати, тоже работает, хоть и хуже немного.
Постреляли, удалились в палатки. Досыпать. Курс молодого бойца был окончен.
Вот на следующий-то день я опять и увидел того мужика, с усами как у Халка Хогана, велосипедным рулем.
Дело было так.
Если я забыл сказать – больше в лагерь мы не ездили. Тут разбили палатки и тут жили. С утра одна стрельба и брифинги, даже физо[38] больше не было. А в этот день курс мы окончили и собирались уезжать – ночью нельзя было, потому что, как я понял, ночью на дорогах было что-то вроде комендантского часа. Мы собирали палатки, грузили их в пикап, и тут я увидел того самого мужика, причем возле пикапа, к которому я шел. Он стоял сбоку и опирался на борт рукой.
Я честно не въехал. Чего он ко мне привязался?
Обе руки были заняты, но в кобуре на поясе – мой «CZ». Правда, как и положено, по правилам – патрон в патронник не дослан, – но вы будете сильно удивлены, увидев, как быстро я дошлю. Схема примерно понятна – если начинают возбухать, бросаю в их сторону палатку, и пока они соображают, что к чему, я выхватываю пистолет. Из секунды я вышел уже давно[39], и если эти мужики думают, что на меня можно давить, они сильно ошибаются.
И потому я подошел к машине и аккуратно положил в багажник свернутую палатку. Потом пошел к двери машины, огибая кузов с другой стороны.
Халк Хоган просто не смог вытерпеть такого небрежения.
– Эй!
Я остановился.
– Как твое имя?
– Не понимаю, – пожал плечами я, – говорите по-русски?
Конечно, по-английски я говорил свободно. Если работаешь на фондовом рынке, по-другому нельзя. Но иногда прикинуться ветошью бывает
