передал ему мотоцикл и, уцепившись за протянутую руку, взобрался сам. Вертолет уже шел вверх, щедро сея смерть…
– Черт… все целы?
Американец привалился спиной к стенке, отделяющей десантный салон от хвоста машины.
– Черт…
– Кто на пулемете?
– Эй, кто на пулемете?!
– Я, сэр! – крикнул один из офицеров… разведки, кажется.
– Какого черта… Бонни. Тебе нельзя играть в настоящие игры… только в компьютерные.
– Да пошел ты… хочешь – садись.
– Не…
Вертолет уносил их в ночь от разгромленной дороги.
Бывший Йемен
Неконтролируемая территория
Населенный пункт
20 июня 2031 года
Старик жил чуть выше основной дороги, к его дому поднималась узкая, извилистая и каменистая дорожка, которая была предназначена только для людей и, возможно, еще коз. Но мой пикап хоть и с трудом, но справился с этим. Кстати, он был марки «Isuzu». В свое время у нас продавали внедорожники «Трупер» – простые и прочные машины с недюжинным внедорожным потенциалом, с практически неубиваемым трехлитровым дизелем. Потом перестали, и многие подумали, что фирма обанкротилась, но это было не так – просто они ушли с развитых рынков и переключились на развивающиеся. Но машины эти остались настоящими проходимцами – простые, прочные, с неубиваемыми моторами и мощным внедорожным оснащением. Вообще-то эта фирма производит грузовики, поэтому в легких машинах это тоже чувствуется. Запас прочности и никакой погони за «фишками», только проверенные решения. Пикап от этого только выигрывает.
На улице машину оставлять было нельзя, поэтому я с трудом, ободрав бок, загнал ее в проем между домами и там оставил. Как сказал старик, никто ничего не украдет, здесь это не принято. Учитывая то, что по шариату вору отрубают руку, охотно поверю. Старик пригласил меня в дом, перед тем, как идти, я выбрал из горы оружия на заднем сиденье автомат советского производства, на вид в приличном состоянии и с белорусским прицелом на кроне, и протянул его старику. Так как я не знал, как принято вручать подарки, я склонил голову и приложил руку к груди, чтобы показать, как я благодарен.
Старик провел ладонью по бороде.
– Оставь это, русский, у нас этого достаточно.
– Я считаю своим долгом показать вам свое уважение, вручив вам подарок. Этот подарок ни в коей мере не искупит тот долг, который теперь у меня есть перед вами.
Старик подумал. Потом взял автомат.
Дом был довольно просторным, как и все восточные дома, состоял из двух половинок с коридором между ними – женская и мужская половины. Везде лежали ковры и циновки, но можно было заметить через крохотные прогалы между ними, что пол земляной. Стены, сделанные из валунов и глиняного цемента, соседствовали со спутниковой тарелкой, телевизором, с экраном на сто два дюйма и компьютером. За компьютером играли какие-то пацаны, на окрик старика они свернулись и побежали наверх. Мне было неудобно от того, что я кому-то мешаю, но говорить что-то на этот счет – еще глупее, в чужой дом со своим уставом не суются… или монастырь? Едва заметно пахло навозом. Дом был из трех этажей, первый вдавался в землю, и там содержали скот, отсюда и запах навоза. Третий надстроен над первым, и, судя по крыше, которую я успел заметить, крыша тоже обитаема. В доме работает кондиционер – интересно, откуда электричество? Проводов я не заметил нигде, а тут комп, телевизор, еще и кондей, который много жрет. Я по своим московским счетам знаю.
Старик показал на какой-то топчан.
– Садись сюда. У нас не принято сидеть на стуле, как у вас, а так, как мы, сидеть ты не сможешь. Поэтому садись…
– Откуда вы знаете русский язык так хорошо? – спросил я.
– Я учился у вас в стране, русский. На офицера. Мне так и называть тебя – русский – или ты скажешь свое имя?
– Владислав.
– Меня здесь знают как Абу Искандера. Так зовут моего старшего сына.
– Он тоже военный?
– Был, пока у нас было государство. Теперь он глава племенного ополчения. Думаю, твой подарок понравится ему больше, чем мне.
– Я готов сделать такой же подарок и ему.
– Не стоит, Влад… За гостеприимство не стоит расплачиваться, гостеприимство – дело нашей чести и угодное дело перед Аллахом Всевышним. У моего
