тело ныло. Каждая частичка моего тела.
Движение в дальнем углу камеры у двери привлекло мое внимание. Медленно, преодолевая страдание, я повернула голову.
Там стоял Арчер с холщовым пакетом в руке.
— Я уже начал беспокоиться.
Я прокашлялась, а потом, сморщившись, разжала челюсти.
— Почему?
Он подошел ближе, берет, как всегда, скрывал его глаза.
— Ты все это время была без сознания. Раньше ты приходила в себя быстрее.
Я снова повернула голову к потолку. Я не догадывалась, что он следил за тем, как мне надирали задницу. До этого он ни разу не появлялся в моей камере, когда я приходила в себя. Так же, как и Блейк. Я уже давно не видела этого засранца. Может, его вообще больше не было на этой базе.
Я сделала медленный, длинный вдох. Как бы сильно мне ни доставалось, когда я приходила в себя, то скучала по моментам забвения. Оно не было всегда черным, огромным небытием. Иногда я грезила о Дэймоне, и когда была в сознании, я цеплялась за эти слабые образы, которые мгновенно распадались и блекли, стоило только открыть глаза.
Арчер сел на край кровати, и мои веки затрепетали, открываясь снова. Ноющие мышцы напряглись. И хотя я видела от него кое-что хорошее, учитывая все, что случилось со мной, я никому не могла доверять.
Он поднял пакет.
— Это просто лед. Мне кажется, он тебе понадобится.
Я с опаской посмотрела на него.
— Я не знаю… Я не знаю, на что оно похоже.
— Твое лицо? — уточнил он, похлопывая по пакету. — Оно не выглядит привлекательным.
Я и не ощущала его привлекательным. Игнорируя пульсирующую боль в плече, я попыталась вытащить руку из-под одеяла.
— Я сама.
— Сомневаюсь, что ты и пальцем можешь шевельнуть. Просто не двигайся. И помолчи.
Пока я размышляла, как отнестись к его словам, мужчина прижал сверток со льдом к моей щеке. Я резко втянула в себя воздух.
— Они могли бы доставить одного из Лаксенов, чтобы исцелить тебя, но твой отказ сражаться все усложняет… для тебя. — Он прижал пакет со льдом к моему лицу поплотнее, и я вздрогнула. — Постарайся помнить об этом, когда в следующий раз окажешься там.
Я нахмурилась, но боль вновь пронзила меня.
— Можно подумать, это моя вина.
Он покачал головой.
— Этого я не говорил.
— Сражаться с ними неправильно, — сказала я спустя несколько секунд. — Я не собираюсь самоликвидироваться.
Или, по крайней мере, я надеялась, что не собираюсь.
— Заставлять их делать это… бесчеловечно. И я не буду…
— Будешь, — просто сказал он. — Ты не отличаешься от них.
— Не отличаюсь?
Я попыталась было сесть, но он пригвоздил меня взглядом, и я снова легла.
— Мо больше даже не кажется человеком. Никто из них не кажется. Они как роботы.
— Они так обучены.
— Обучены? — Я ойкнула, когда он переместил лед на мой подбородок. — Они не думают…
— Неважно, какие они. Ты так и будешь продолжать? Не будешь сражаться в ответ, не дашь сержанту Дэшеру то, чего он хочет? Ты собираешься и дальше оставаться боксерской грушей в форме человека? И что это решает? Однажды один из гибридов убьет тебя.
Он говорил почти шепотом, и мне стало интересно, могли ли микрофоны уловить его.
— А что случится с тем, кто изменил тебя? Он тоже умрет, Кэти.
Грудь сдавило, и совершенно другой вид боли всплыл на поверхность. Перед моими глазами сразу же возникло выразительное лицо Дэймона — его всегдашняя, иногда бесившая меня улыбка, — я так страшно тосковала по нему, что огонь опалил мое горло. Руки сжались под одеялом, словно в груди открылась дыра.
Несколько минут прошло в тишине, и пока я лежала, уставившись на плечи Арчера, облаченного в коричнево-белый камуфляж, я подыскивала слова, чтобы изгнать из себя пустоту, и, наконец, решилась.
— Могу я задать тебе вопрос?
