— Хорошо, поздравляю. Ты видел все.
Его рот дернулся.
— Давай обойдемся без сарказма.
— Ты был когда-нибудь в торговом центре? Ходил в нормальную библиотеку? Влюблялся?
Я засыпала его вопросами, зная, что, скорее всего, действую ему на нервы.
— Ты наряжался к Хеллоуину и ходил по домам за конфетами? Ты отмечал Рождество? Когда-нибудь ел пережаренную индейку и притворялся, что это вкусно?
— Полагаю, ты делала все это.
Когда я кивнула, он сделал шаг вперед и вдруг оказался передо мной, наклонившись так низко, что берет коснулся моего лба. Это шокировало меня, потому что я не видела, чтобы он двигался, но я отказывалась отступать. Еле заметная улыбка появилась на его губах.
— Я также полагаю, у этих вопросов есть смысл. Возможно, ты хочешь как-то доказать мне, что я не жил, что я не испытал жизни, всего этого земного, что на самом деле дает человеку повод жить. Это то, что ты пытаешься сделать?
Не в силах оторвать от него взгляд, я сглотнула.
— Да.
— Ты не должна мне доказывать или указывать на это, — сказал он, потом выпрямился. Я мысленно услышала его следующие слова, не произнесенные вслух:
Я уже знаю, что не прожил по-настоящему ни одного дня, Кэти. Мы все знаем это.
Я ахнула от ощущения вторжения его голоса в мое сознание и от мрачности и безнадежности его слов.
— Все вы? — прошептала я.
Он кивнул и сделал шаг назад.
— Все мы.
Дверь открылась, заставив нас прекратить разговор. Вошел доктор Рот, за ним сержант, Нэнси и еще один охранник. Наш разговор немедленно вылетел из моей головы. Увидеть Нэнси и сержанта вместе не сулило ничего хорошего.
Рот подошел прямо к лотку и начал там возиться с инструментами. Кровь в моих венах заледенела, когда он взял скальпель.
— Что происходит?
Нэнси села в кресло в углу с планшетом.
— У нас осталось много незаконченных испытаний, и мы должны двигаться вперед.
Вспомнив последнее испытание со скальпелем, я побледнела.
— Нельзя ли подробнее?
— Теперь, когда вы доказали стабильность мутации, мы можем сосредоточиться на более важном аспекте способностей Лаксенов, — объяснила Нэнси, но я в этот момент смотрела не на нее. Мои глаза были прикованы к доктору Роту. — Дэймон доказал замечательный уровень контроля над Источником, как и ожидалось. Он прошел все свои тесты, и последнее исцеление, которое он провел на тебе, было успешным, но мы должны убедиться, что он может исцелять более тяжелые повреждения, прежде чем сможем выдвинуть это на обсуждение.
Мой желудок опустился и руки задрожали, когда я сжала край стола.
— Что вы имеете в виду?
— Прежде чем сможем ввести это для людей, мы должны убедиться, что он способен исцелять тяжелые повреждения. В противном случае для этого не будет оснований.
О боже.
— Он может исцелять серьезные повреждения, — выпалила я, отпрянув, когда доктор встал передо мной. — Как, думаете вы, мутировала я?
— Иногда это просто счастливая случайность, Кэти.
Сержант Дэшер подошел к другой стороне стола.
Я втянула воздух, но мои легкие, казалось, перестали работать. В «Дедале» с трудом могли повторить мутацию, потому и подвергали Доусона и Бет ужасным опытам, пытаясь заставить Доусона изменять других людей. Чего в «Дедале» не знали, так это того, что для успешного изменения должно быть настоящее желание, необходимость исцелить. Необходимость и желание такой же силы, как любовь. Вот почему это было так трудно повторить.
Я почти сказала им это, чтобы спасти свою собственную шкуру, но потом поняла, что, вероятно, мои слова ничего не изменят. Мне не поверят. За этим не стояло никакой науки. Это делало все связанное с исцелением почти волшебством.
— За последнее время мы узнали, что держать Дэймона в комнате во время процедуры — не очень хорошая идея. Его приведут после того, как мы закончим, — продолжил Дэшер. — Ляг на живот, Кэти.
Мне стало чуть легче, когда я поняла, что было бы слишком трудно перерезать мне горло, пока лежу на животе, но я все еще медлила.
