Доктор принялся разматывать стетоскоп и, подойдя к солдату, положил руку ему на плечо.
— Что ты чувствуешь, Ларджент?
Руки мужчины дрожали.
— Спазмы. — Он ловил ртом воздух. — Все мое тело сжимается. Такое чувство, будто мои внутренности…
Он дернулся, откинув голову назад. Из его горла вырвался крик.
Затем из его рта полилась голубовато-черная субстанция, которая брызнула на белый халат доктора. Ларджент качнулся в сторону, его хриплый крик перешел в невнятное бульканье. Такая же жидкость потекла из его глаз, носа и ушей.
— О боже, — выдавил я, отступая. — Что бы там вы ему ни ввели, кажется, это сработало.
Нэнси резанула по мне мрачным взглядом.
— Ларджент, ты можешь сказать мне, что?..
При этих ее словах солдат вскочил и побежал. Он пронесся, без преувеличения, со скоростью света по направлению к двери. Кэт закричала, а потом зажала руками себе рот. Я передвинулся, чтобы загородить это зрелище, но было слишком поздно. Ларджент врезался в дверь, послышался глухой чавкающий звук, словно человек упал с пятого этажа.
Настала звенящая тишина, а потом Нэнси сказала:
— Что ж, это печально.
Кэти
Сколько бы я еще ни прожила, никогда не смогу забыть солдата, который только что был нормальным человеком и вдруг превратился в подобие зомби на первой фазе заражения.
И пока не прибыл персонал и не убрал практически полностью оставшееся от Ларджента месиво, мы даже не могли выйти из комнаты, чтобы не вступить в эту… массу.
И пока мы ждали, нам с Дэймоном даже не позволили подойти друг к другу, словно случившееся было его виной. Он исцелил парня — он выполнил то, что обещал. Что бы там ни содержалось в «Прометее», именно это было причиной. На руках Дэймона крови не было.
Солдаты, дежурившие в коридоре, забрали Дэймона в одно крыло, а меня Арчер вывел в другое. Мы были уже на полпути к лифтам, когда двери одного из них открылись и из него вышли двое солдат, сопровождающие ребенка.
Я остановилась.
Это был не просто ребенок — это был Исток. Меня пробрала дрожь. Это был не Мика — меня ввели в заблуждение такие же темные волосы и так же стриженные. Возможно, он даже был помладше, хотя я никогда не могла правильно определить возраст.
— Иди дальше, — сказал Арчер, положив руку на мою спину.
Заставив себя сдвинуться с места, я думала о том, что не понимаю, почему эти дети так меня пугают. Ладно, на самом деле причин было полно. Но больше всего меня шокировал ненормальный блеск интеллекта в их необычного цвета глазах и едва заметная улыбка — словно они про себя посмеиваются на окружавшими их взрослыми.
Господи, нам с Дэймоном нужно было выбираться из этого места, и поводов было более чем достаточно.
Когда мы с необычным ребенком поравнялись, он поднял голову и посмотрел прямо на меня. В тот момент, когда наши взгляды встретились, странная боль узнавания пронеслась по моему позвоночнику и взорвалась в задней части черепа. Внезапно закружилась голова, и я была вынуждена снова остановиться. Уж не применил ли ребенок некий таинственный джедайский прием, чтобы воздействовать на мой разум?
Глаза ребенка расширились.
Мои руки начали дрожать.
Помоги нам, и мы поможем тебе.
Мой рот открылся. Нет, не может быть. Мой мозг перестал работать, и слова снова прозвучали в нем. Ребенок разорвал контакт, и они двинулись дальше, а я все оставалась на том же месте, дрожа от перевозбуждения, смешанного с замешательством.
Перед глазами возникло лицо Арчера, его глаза сузились.
— Он что-то сказал тебе.
Его слова вывели меня из оцепенения, и я насторожилась:
— Почему ты так подумал?
— Потому что у тебя ошарашенный вид.
Уронив руку на мое плечо, он развернул меня кругом и слегка подтолкнул к лифту. Когда двери закрылись, он нажал на кнопку «стоп».
— В лифте нет камер, Кэти. Если не считать ванных комнат, это единственная зона в здании, за которой не ведется наблюдение.
Не имея понятия, куда он ведет, и все еще взволнованная всем произошедшим, я отступила на шаг, прижавшись к стене.
