Отступник

вызвалась возглавить «Дедал».

Первая группа? И если то, что говорила о них Нэнси, – правда, то первая группа не оправдала надежд.

– Когда в «Дедале» поняли, что мой отец подверг мутации мать, их схватили и начали проводить над ними эксперименты. Если даже эти двое и любили друг друга, все это было разрушено из-за того, что делали с ними и что заставили делать их, в том числе и мое зачатие, – объяснил Итан без малейших эмоций. – Я принадлежал к ограниченному контингенту Истоков и вырос в лаборатории.

– Это ужасно.

На лице Итана снова появилась натянутая улыбка.

– Ты себе даже не представляешь, насколько. Долгие годы я жил, понимая, что малейшая оплошность может стоить мне жизни. Снова и снова я видел, как других Истоков, еще слишком юных, чтобы осознать, кто они, увозили, и они никогда больше не возвращались. Их убивали. А потом я увидел, как убили моих собственных родителей – за провинность, которую совершил я.

Мои руки – черт возьми, все мое существо – жаждали положить этому конец.

– Согласен, это ужасно, но, ей-богу, я не понимаю, почему ты рассказываешь об этом мне?

– Не понимаешь? – Итан засмеялся, и на лице его впервые отразилась настоящая эмоция. – Я жил в лаборатории «Дедала», пока не достиг того возраста, когда меня выпустили оттуда, чтобы я занял подконтрольный им пост. Но мне не предложили должность сенатора или место врача. Нет. Меня поместили в сообщество Лаксенов, и я получил приказ присматривать за ними. – Он усмехнулся. – Можно подумать, я стал бы им помогать. Или любой другой Исток моего класса стал бы им помогать.

– Класса?

– Да. Существовало примерно пять классов. Я принадлежал к первому. Твой друг, что находится за пределами этого дома, принадлежал ко второй партии, и еще их три.

Судя по всему, две последних партии – как раз те, откуда был Люк и эти чертовы младенцы.

– И что, все Истоки из твоей группы вроде тебя?

– Вроде меня? – фыркнул Итан, качая головой. – Тебя интересует, хотят ли они того же, чего хочу я, или избавились ли они от контроля «Дедала»? Соответственно ответ состоит из двух частей. Никто не может полностью контролировать ни одного из Истоков. Выше нас уже только боги.

«Ого», – беззвучно, одними губами произнесла Кэт.

– И те, кто остался от нашего класса, а их не так много, хотят точно того же, что и я.

Кэт выпрямилась и убрала руки со стола.

– Немного? Осталось совсем немного от вашего… э, класса?

Взгляд Итана скользнул в направлении Кэт, и мне это не понравилось. Совсем, черт возьми, не понравилось.

– Когда вы сбежали из «Дедала» и грянули события в Вегасе, «Дедал» начал подчищать за собой – уничтожать Истоков.

Кэт наморщила лоб.

– Нам говорили, это началось, когда прибыли Лаксены.

– И ты веришь хоть чему-то, сказанному людьми? А впрочем, конечно, ты же и сама из их числа. – Он презрительно усмехнулся, не скрывая отвращения, и это действительно начинало меня доставать. – Когда ваша компания решила разрушить Вегас, началась «генеральная уборка». Нас начали массово истреблять, и попросту настало время положить этому конец.

– Положить этому конец. – Тут наконец я догадался, куда он клонит. – И вы нашли способ выйти на связь с Лаксенами, которые находились на других планетах.

– Мы работали над этим и, скажем так, распахнули для них двери. Время было выбрано идеально. – Итан широко расставил руки. – И вот вам, пожалуйста, – большинство Лаксенов из тех, кто здесь и кто только что прибыл, подчиняются мне. – Его улыбка стала еще шире. – Я могу быть весьма убедителен.

Кэт смотрела на него. Прошла секунда.

– Ты ненавидишь людей.

– Терпеть их не могу, – подтвердил он. – Они вызывают у меня отвращение. Они слабые и хрупкие. Ненадежные и опасные. Они заслуживают всего, что на них валится. Лаксены хотят управлять ими – и будут ими управлять. В сущности, уже управляют, и меня это устраивает. Мне вообще наплевать, что делают Лаксены, главное, чтобы люди страдали и испытывали все то, что пережил я.

– И это все… все из-за того, что случилось с тобой? – спросила Кэт, медленно качая головой. Чувствовалось, что она никак не может в это поверить. Неудивительно. Я тоже был потрясен.

В конце концов, можно понять, почему кто-то стремится к мировому господству. Но это? Это всего лишь мерзкая ненависть и месть, и… да, безумие. Ума не приложу, как он умудрился собрать столько Лаксенов. Неужели никто из них не смог разглядеть, что он представляет собой на самом деле? Хотя, проклятье, я и сам не видел этого раньше.