— Что? Результаты повесили? — почти в один голос спросили родители встревоженным полушепотом.
Эльвира Эдгаровна кивнула, глазами указывая на комнату, где отсиживалась Марьянка. Женя понимающе кивнул, осторожно поставил портфель на пол, бесшумно вынул ноги из ботинок и прямо в носках пошел в гостиную. Но не успел сделать и пары шагов, как дверь комнаты распахнулась.
Эльвира Эдгаровна была готова ко всему.
На пороге стояла Марианна.
Эльвира Эдгаровна почувствовала, как легкие разом вытолкнули воздух. Сердце гулко стукнуло, замолчало, сбившись. И с утроенной силой заколотилось в висках, так что перед глазами легко закружились серые мушки.
Марианна улыбалась. Она улыбалась во весь рот, не стесняясь щербинки между клыком и плохо залеченной пятеркой. Ее глаза сияли нестерпимый счастливым светом. И казалось, все ее лицо светится неподдельной радостью, как сияет на солнце хрустальный бокал.
— Пап, я на биофак поступила, — тихо и застенчиво сказала Марианна, словно не решаясь поверить в это чудо.
— Верю! — едва не вырвалось у Эльвиры Эдгаровны, — Верю! Верю!
— Моя девочка! — Женя, улыбаясь, сгреб дочь за плечи, потрепал по щеке.
— Ну ты, мам, умеешь чеховскую паузу создать, — обернулся он, смеясь, к Эльвире Эдгаровне, — я уж грешным делом подумал, прокатили Маську наши…
— Я в списке третья по баллам, — с легким кокетством встряла Марьянка, — Я Светлану Семеновну встретила внизу. Она привет тебе большой передавала, сказала, что раз уж у нас с тобой такая династия получается — она меня на курсовой себе возьмет. Помогать обещала…
— Глядишь, будешь заканчивать — и место на кафедре найдется, — мечтательно подхватил Женя.
Эльвира Эдгаровна прижала к глазам платочек, собирая в него светлые слезы умиления. Ласковые морщинки будто сами собой складывались в узор безграничного счастья.
— А ты переживала… — одними губами через маськино плечо произнес Женя.
Бабушка отмахнулась от него, мол, кто старое помянет…
Оживленно обсуждая необъятные горизонты марианнкиного будущего, все отправились на кухню. Грохнул о плиту чайник. Звякнуло стекло в «конфетном» шкафчике — Женя решил ради такого праздника достать своим девчонкам подарочный ликер. Эльвира Эдгаровна не пошла следом за всеми.
Она сделала шаг в сторону, оказавшись в полутемной внучкиной комнате. На столе фотографиями вниз лежал открытый альбом.
Чувствуя, как сходятся на переносице брови, Эльвира Эдгаровна до боли закусила кулак, но это не помогло. Слезы, некрасивые и неправильные, брызнули во все стороны, потекли по переносице и закапали с кончика носа на костяшки прокушенных пальцев. Правая щека задергалась, не желая повиноваться хозяйке. Левая поползла на глаз, смыкаясь с отяжелевшим веком.
Странный сдавленный звук — не то всхлип, не то всхлюп — вырвался из горла.
В прихожей настойчиво трезвонил дверной звонок — пришла Вичка. Ей долго никто не открывал. На кухне не слышали. Бабушка плакала.
Все деньги, вырученные с продажи электронной копии сборника, будут направлены на благотворительные цели — в Копилку фэндома. http://gviz.ru/ebooks
ЧУДЕСА, КАК ОНИ ЕСТЬ
Никита Аверин
Я гостил в тот день у Инги. Она уплетала очередное воздушное пирожное, как обычно перепачкав им всё, что могла. Мы слушали какую-то лирическую музыку и были поглощены чаепитием. Через полтора часа начинающую журналистку ждал поезд, чтобы увезти ее к очередной порции о-очень далеких родственников, не посетить которых она просто не могла. Несмотря на такой дедлайн, Инга беспечно попивала чаек. Хорошо, хоть вещи собрала.
Вдруг она спросила:
— Слушай! Вот у меня мысль светлая проявилась. Что ржешь? У меня не мозги, а отдел быстрой проявки фотографий — раз и навсегда кадр-мысль занимает своё место в гипотетическом фотоальбоме моей памяти! Вот именно, не чета тебе — «Маша-растеряша». Да перестань смеяться, лучше послушай.
Ты никогда не задумывался над тем, что с нами будет, когда мы умрем? Нет? Правильно делал, ведь всё равно не поймешь! Почему не поймёшь? Почему — почему… кончается на «у», вот почему.
Нет, серьезно, по-моему, все люди делятся на две категории. Одни — это «несведущие» или «не хотящие знать» — просто умирают. Вот ты был, и вот тебя нет. Нет по одной просто причине — ты не можешь быть. И всю свою жизнь ты угробил на реализацию этого проекта: родился где-то, как-то жил, что-
