— Похоже на то, — согласился Никита.
Временная штаб-квартира ликвидаторов встретила измотанных «диверсантов» аппетитным шкворчанием. Артем и Шурик, малость оправившиеся от тягот пути, решили, что военное положение не повод отказываться от ужина. Проведя краткую разведку местности, они где-то отыскали жаровню, каким-то чудом растопили печку и теперь занимались тем, что приводили оставшееся в сумках мясо в более-менее съедобный вид. За день, проведенный на жаре, дичь приобрела легкий специфический запашок, но этот факт никого не смутил. «Гладиаторцы» и изголодавшиеся ликвидаторы, с которыми наши герои, отвечая на гостеприимство, по-братски поделились запасами продовольствия, растаскивали пропеченные куски мяса из эмалированной миски прежде, чем оно успевало хоть немного поостыть. Вернувшийся отряд живо подсел к общему столу.
— Что так шумно было? — прошамкал Михалыч с набитым ртом. — Успели с кем-то схлестнуться?
— Чуть было не дошло до драки, — отвечал Вован, не отставая от шефа. — Эти козлы подоспели как раз тогда, когда мы с дюжину звеньев сняли. Допрыгнуть еще можно было, ну, один и попытался…
— И что?
— Хорт его разделал по-свойски. После этого остальные поняли, что на мост лучше не соваться.
— Много их там?
— Нам хватит. А поштучно не считал — слишком темно на улице.
— Двадцать один, — подал голос ведьмак.
— Это с тем, который сейчас в реке купается? — уточнил
Никита.
— С тем было двадцать два.
Михалыч задумчиво уставился в засиженный мухами дощатый потолок.
— Двадцать один, говоришь? Крупная стая. А нас восемь, да еще Инари девятая… Это по два-три зверька на душу приходится? Ну, если они найдут- таки переправу и подойдут днем, я бы сказал, что все не так страшно, как поначалу кажется.
— Только и остается надеяться, — хмыкнул Ленька. — Потому что если они окажутся здесь до рассвета, против них можно будет выставить только двух ведьмаков. Остальным лезть в драку в кромешной тьме равносильно самоубийству.
— А зачем выбираться наружу ночью, если можно подождать до утра? — удивился Иван.
— Незачем, — отозвался Игорек. — Если хоулеры сами внутрь не полезут. А они могут, они — ребята настырные и быстро кумекают, где что плохо прикрыто.
Дверь, завешанная тряпьем, распахнулась. Глеб ожидал увидеть ведьмачку, но вместо нее на стертом пороге возник еще один из ликвидаторов.
— Опаньки, — возмутился он. — Хаваете здесь, понимаешь ли, а про нас и не вспоминаете! Требую материальной компенсации.
— Подваливай, — благодушно махнул рукой Петрович и пододвинулся в сторону, освобождая место.
— Инари там? — спросил Глеб у ликвидатора.
— Угу, — кивнул тот, внимательно посмотрев на парня.
«Гладиаторец» тихонько покинул остальную компанию и проскользнул в комнату, притворив за собой дверь. Внутри было темно. Глаза не сразу привыкли к колеблющемуся сумраку, потом вокруг темными силуэтами начала проступать скудная обстановка: старенький гардероб, две кровати — по одной у ближней и дальней стены, стол, вокруг него табуреты, на стене по левую руку — зеркало, тоже отчего-то завешенное тряпкой, еще какие-то занавески… Ведьмачка сидела на ближней кровати, забившись в угол, под киотку с шитыми гладью рушниками.
— Дремлешь?
— Уже нет.
— Там ужин в полном разгаре. Не хочешь поесть?
— Нет. У меня и своих запасов хватает. Ходили мост разбирать?
— Угу. Слышала, да?
— А как же. Такого грохота, треска и воя только глухой не услышал бы. Я так думаю, на хоулеров вы успели полюбоваться. Понимаете теперь, отчего я вас в деревню торопила?
— Понимаем, — согласился Глеб, оседлав один из табуретов. — Во всяком случае, мы с Пашкой это прочувствовали. Как остальные, не знаю…
«Гладиаторец» примолк, но ведьмачка тоже молчала, не собираясь поддерживать разговора. Кажется, ее настроение опять оставляло желать лучшего.
— Инари… или ты все-таки Энар? Как тебя звать-то на самом деле?
— Без разницы. Это одно и тоже имя. Просто Энар — полный мужской вариант.
— А Инари — женский?
— Нет, это дружеское обращение. Женское имя было бы Инорэль, но только, умоляю, не надо ломать язык. Тем более что я эту версию все равно
