Глава 14,
Часов около шести позвонил Арман дю Плесси с докладом: тренировка прошла отлично, Арийца и Витька Сенсей взял под крыло, причем Арийца оставил после занятий «на поговорить» и обещал лично проводить домой. Насчет вчерашнего Сенсей оказался полностью в курсе, и еще рассказал одну новость… короче, монсеньор кардинал со своим гвардейцем сейчас придут к Киллеру и все расскажут. А Дон, случаем, не звонил ли Ромке?
Упс.
Не звонил.
Вообще забыл.
Но позвонит прямо сейчас, а то не дело.
– Будем через четверть часа, – сказал Арман дю Плесси и отключился.
А Дон растерянно воззрился на Киллера.
Все это было странно. Их общее спокойствие, даже веселье после убийства Поца. Ну да, соперник, да, враг. Но – свой же, семь лет отучились бок о бок. И его голова мозгами наружу…
Картинка всплыла перед глазами, но Дон с еще большим удивлением понял, что она не вызывает никаких эмоций. Ни тебе страха, ни отвращения, ни гнева – так, легкое омерзение и недоумение.
По-нормальному, они всей компанией должны бы биться в истерике, трястись от страха и по очереди бегать в туалет блевать. Вчера ж, пока не дождались Фильки, так оно и было…
Видимо, они с Киллером мыслили синхронно, потому что в его глазах поочередно отразилась та же гамма: растерянность, офигение и вспышка подозрительности.
– Филька?.. – одними губами прошептал он, словно испугавшись: услышит еще.
Дон передернул плечами.
Внезапно ему стало неприятно, что кто-то ее в чем-то подозревает. Он же всегда ей доверял даже больше, чем себе! Она же спасла его от монстров, учила и опекала… и почему-то с тех пор как Дон перешел в ее школу, почти перестала общаться с его матерью…
Киллер, видать, тоже припомнил, что Филька водит знакомство с его отцом.
Хмыкнул, нахмурился и прижал палец к губам. Мол, поживем – увидим, а пока молчим!
Дон невольно рассмеялся. Вот сейчас Киллеру определенно не хватало очочков и шапочки. И Растения в горшочке.
Ромке он позвонил, разумеется. Тот обрадовался, что-то такое начал рассказывать о своих идеях на тему спектакля, но его очень вовремя позвали, судя по звуку пылесоса и сердитому женскому голосу, помогать в уборке.
О Поце не было сказано ни слова. И в тоне Ромки не было ни следа страха. Его вообще ничего, кроме спектакля, не заботило. Станиславский!
На вопросительный взгляд Киллера Дон ответил фырканьем, мол, ничего неожиданного, и подумал: стоит ли обсудить странности с Арманом дю Плесси? Почти уже решил, что стоит: с кем обсуждать, как не с ним? Но не вышло.
Тот с порога огорошил:
– Посвящение перенесли.
От неожиданности Дон чуть не сел, где стоял.
Посвящение не переносили никогда. Ни разу за всю историю школы. Оно всегда, все три сотни лет, было на Самайн. А тут вдруг…
– Почему? Когда?
– Сенсей сказал, из-за убийства. На следующую пятницу.
Вот теперь в голосе Ришелье послышался страх. Витек смотрел из-за его плеча совершенно офигело и обреченно, словно на него с крыши кирпич летит, а он увернуться не может.
Один Киллер недоуменно переводил взгляд с одного на другого:
– Ну перенесли Посвящение, и что? Подумаешь, какое-то посвящение в студенты!
Все трое, включая Дона, воззрились на него с сочувствием.
– Не какое-то посвящение в студенты, а Посвящение! – так же сочувственно пояснил Ришелье. – Тебе не рассказали, что ли?
– Что мне должны были рассказать? Что у вас тут вообще творится, в этой вашей школе?!
– Отставить истерику! – скомандовал Дон. Не только Киллеру, себе тоже. – Все нормально у нас в школе. И Посвящение не опасно, если не пройдешь – просто вылетишь из школы, и все. Живым и здоровым.
Глаза у Киллера стали совсем круглыми, и он сам отступил на полшага.
– В смысле не опасно? Что это вообще за посвящение такое?
