Ходячие мертвецы. Вторжение

черепов. Один за другим оставшиеся мертвецы свалились на землю.

Боб глубоко вздохнул и издал рык чистой первобытной ярости – усиленной агонией потери – прямо перед тем, как разбить ботинком голову одного из упавших. Мокрый треск заставил большинство зрителей позади него с отвращением отвернуться – всех, за исключением Лилли. Она обхватила рукой плечи Томми Дюпре и прижала его лицо к своему животу, мягко прошептав:

– Я думаю, тебе правда не стоит это видеть.

В это время Боб все еще сжимал мачете обеими руками и теперь глазел на бездвижную массу. Потом с силой порубил обмякшие конечности и тела, как бы начиная яростную сессию рубки дров. Лилли смотрела почти стоически, с болезненным любопытством. В действительности она была влюблена в этого человека и гордилась им – гордилась, что он перестал пить, что он нашел тоннели, гордилась, что он спас жизни своих товарищей, что он был голосом разума, всегда был преданным и был настоящим другом. В последние дни Лилли замечала мелкие знаки того, что Боб симпатизировал Глории, а теперь это…

Лилли продолжала смотреть без особых эмоций, как Боб ударял с плеча, рубил и втыкал лезвие в кучу мертвых сухожилий и упрямых костей, топча их ботинками. Кровь брызгала во все стороны и попадала на него, покрывая изможденное лицо, жаля горящие глаза. Он выглядел как демоническое создание, и это затрагивало что-то глубоко внутри Лилли Коул. Чего бы это ни стоило, думала она.

Боб отделил ногу от тела одним движением, голову от шеи, верхнюю часть туловища от нижней, он уже весь покрылся кровью. Пытался ли он переиграть фиаско с ампутацией в машине? Изгонял ли он что-то более глубокое, более опасное из своей души? Лилли не могла точно этого сказать, но ей это и не важно. Боб запыхался. Лезвие на секунду застряло, и Боб издал еще один дикий крик, почти такой же по силе своей гортанной ярости, но с болью.

В этот момент Лилли поняла, что Боб плачет, атакуя мертвых существ. Его слезы капали с лица при каждом яростном ударе, его рыдания смешивались с одышкой.

– Хватит, – произнесла Лилли, сделав шаг к нему. – Достаточно.

Она подошла к нему сзади, в то время как он продолжал избивать тварей на земле. Его силы были на исходе. Голова опустилась, удары становились все слабее. Рыдания забрали все его силы. Лилли осторожно приблизилась. Она нежно положила руку на его плечо, и Боб подпрыгнул от неожиданности ее прикосновения.

Он повернулся и встретился с ней своими лихорадочными глазами, которые теперь сияли безумием.

– Что! ЧТО!

Лилли ничего не ответила, она только молча кивнула и задержала руку на его плече, продолжала кивать и не отворачивалась.

Боб позволил себе разрыдаться и упал в ее объятия, горе ослабило хватку на кровавом мачете. Оружие выскользнуло на землю.

Теперь Боб потерял контроль над собой.

Лилли держала его и давала выплакать все, что скопилось внутри, до тех пор, пока ничего не осталось.

Они собрались под землей, в тенях бокового тоннеля, в мертвой тишине. Сидели на складных стульях и держали бумажные стаканчики с растворимым кофе, мрачно уставившись в пол и слушая плохие новости, о которых вещал им низкий голос Нормы Саттерс.

Некоторые из них надеялись, что священник мертв, думая, что он исчез в хаосе полчищ, нагрянувших на Вудбери в прошлом месяце. Теперь они сидели очень смирно и слушали с мрачными выражениями на лицах. Норма рассказывала, как священник наткнулся на ее церковь со своими двумя приспешниками. Она описывала, как он присоединился к ней в поиске Майлза и скрытного каравана, и как священник захватил колонну, когда пастырь умер, и как он почти сразу же начал действовать странно и эксцентрично.

Затем она остановилась. Остальные ждали. Норма облизнула потрескавшиеся губы, на секунду заглянула в глаза каждого слушателя, оценивая, как и когда, и следует ли ей вообще рассказывать о главной сути дела, ради которого она здесь. Наконец она прочистила горло и произнесла очень мягко, обычным тоном:

– Он создает армию мертвецов.

Лилли попросила ее повторить то, что она только что сказала, и Норма повторила, но Лилли нужно было услышать это еще и в третий раз, чтобы понять значение сказанного и критически его оценить.

Ее воспоминания об ужасе Губернатора, о ходячих мертвецах и ужасных смертях были еще достаточно свежи в памяти, чтобы вызывать ночные кошмары, и она слишком хорошо помнила массу зубастых за заборами той ужасной тюрьмы, в которой она убила Филипа Блейка. Она также помнила Иеремию, который пытался разрушить Вудбери, ломая баррикады и призывая толпы мертвецов. В течение двух лет, с тех пор как разразилась эпидемия, многие пытались использовать зомби разными способами – как полчища, как оружие или как угрозу, – но никто еще никогда не пытался сделать это таким бредовым образом, как этот.

– Я боюсь, тебе придется объяснить, о чем конкретно ты говоришь, – в конце концов сказала Лилли полной черной женщине, сидящей напротив нее.

Одетая в поношенной цветастое платье, натянутое по швам, с выпирающей массивной грудью, Норма Саттерс обладала тем теплым, «приземленным»