Взлетели мы быстро — от закрытия люка до отрыва от земли прошло всего минут пять. Всю дорогу Марта рассказывала, как они всем офисом переживали за пропавшего Майцева, как хотели обратиться в ФБР, и только Том Снайл смог отговорить их от этого шага, сказав, что мне такая самодеятельность не понравится. Еще он сказал, что если уж я в Италии, то все будет хорошо. Том всегда был молодчиной и схватывал суть на лету. Но наши девчонки все равно переживали, а Линда даже едва не упала в обморок, когда после разговора со мной по телефону поняла, что произошло. Еще они очень жалели мистера Блэка и этого… второго — она не смогла вспомнить ни имя, ни фамилию.
Захара немало позабавили эти подробности душевных терзаний, одолевших наш «курятник», он хорохорился и рассказывал ужасающие детали нахождения в плену у «безголовых коммунистов». Описывал свои страдания, голод и жажду — ведь злобные комми лишили его даже воды! И каждые пять минут грозились отрезать ухо и выслать по почте президенту Рейгану! Марта охала, к ней присоединилась Оссия, а Алекс просто отвернулся к окошку — ему были неприятны ложные воспоминания Захара, и я начал догадываться, что мне еще предстоит очень непростой разговор с Вязовски.
В самолете оказались заготовлены три строгих костюма с одинаковыми — пурпурными — галстуками. Такой выбор цвета соответствовал платью невесты и должен был сказать гостям, что мы приглашены с ее стороны. На Алекса едва налезла сорочка, а пока он переодевался под смущенными взглядами наших дам, я порадовался, что нет на нем наколок вроде «ВДВ-навсегда! 1965–1967».
Летели чуть больше часа и приземлились почему-то в Кларк Риджинал. Впрочем, причина выяснилась быстро: церемония проходила в Соллерсберге, индианском пригороде Луисвилла, и из этого маленького аэропорта добираться до места было гораздо удобнее и в десять раз ближе — Марта сэкономила нам час-полтора.
Мы появились уже после того, как невеста сказала «да». Народ, приглашенный на сочетание Эми, которую, как оказалось, полностью зовут теперь Эмилия Роза Дэйли, уже разбрелся по начинающей зеленеть лужайке, какие-то музыканты на сооруженной сцене настраивали инструменты, а молодожены принимали поздравления от запоздавших гостей. Мы стали последними, и я, ступая по дорожке к улыбавшейся Эми и ее жениху, вдруг понял, что подарка-то у меня никакого нет — то колье, что купила Марта, лежало в ящике стола в офисе! Мне стало неловко, и я спрятал руки за спину, понимая, что сейчас придется как-то выкручиваться.
И сразу в ладони ткнулась какая-то приятная на ощупь коробочка. Я оглянулся и увидел, как ободряюще мне улыбается Марта, идущая следом.
Эми стояла перед нами в пурпурном (вот зачем понадобились такие галстуки!) платье, радостная и с мокрыми дорожками на щеках. Если в тот миг она не была похожа на принцессу — значит, я ослеп и уже ничего не вижу!
Я протянул ей наш подарок, а она вдруг обняла меня и, захлюпав носом, разревелась — едва слышно для других, но прямо на моем плече, и поэтому я замер растерянно посреди праздника, ощущая на себе недоуменные взгляды гостей.
Её жених — смуглолицый блондин, чем-то похожий на Курта Рассела, протянул мне руку, и мне пришлось жать ее все время, пока Эми увлажняла мой пиджак.
— Майк Дейли, — представился мне ее избранник. — А вас я знаю, мне Эми уши прожужжала: Сардж то, Сардж се.
Он открыто улыбался, демонстрируя слегка тронутые табачным налетом крепкие зубы с небольшой щербиной между нижними резцами.
— Поздравляю, — я не нашел других, лучших, слов.
Эми тем временем немного успокоилась и отступила к Майку.
Затем наступила очередь Захара, и он, улыбаясь во всю возможную ширину, подарил им еще и карточку Visa: «На свадебное путешествие, если вы такое еще не планировали!»
Потом обнимались Марта и Эми, Марта и Майк, Майк и Эми, Оссия и Эми, Оссия и Майк и снова Майк и Эми. Алекс церемонно раскланялся с парочкой и вручил им конверт.
Захар начал болтать о какой-то ерунде вроде своих подвигов на Аппенинском полуострове, теперь пришла очередь мистера и миссис Дейли восторгаться его находчивостью и железной выдержкой.
Я отошел в сторону — к столу с закусками, потому что изрядно проголодался в дороге, и был сразу перехвачен седым господином с крепкими сухими руками. Правую он не церемонясь протянул мне:
— Эми вас очень ждала, мистер Саура, — сообщил мне дедок. — И мистера Майнце. Три последних дня только и было слышно: «приедут — не приедут!» Я отец невесты — Джордж Спротт. Называйте меня просто — Джордж. Вы так много сделали для моей девочки, что стали очень близки нашей семье — как еще один сын. Если не возражаете, я тоже буду называть вас Сарджем? Вот и хорошо, а теперь, думаю, нам стоит хорошенько выпить! Поверьте мне, когда станете отцом и будете выдавать свою единственную дочь замуж — вы прочувствуете всю полезность изобретения виски. Или джина — неважно!
Мистер Спротт рассмеялся, а мне оставалось только согласиться. Он слегка картавил, и иногда осмысление его быстрой скороговорки стоило некоторого напряжения: проглоченные им буквы коверкали слова, заставляя догадываться о сути по контексту.
— Мне Зои, это моя супруга, вон она ходит с племянницами, говорила в последнее время: «Джордж, то, что эти мальчики сделали для нашей семьи — больше, чем сделали все наши предки, работавшие без устали от рождения до смерти, но так и оставшиеся бедняками». — Он наполнил стаканы. — Ваше здоровье, Сардж!
