хорошо! — Он поднял стакан и одним махом осушил его.
Я последовал его примеру.
Чуть позже, когда я рассказал ему, как работают на заводах в Италии и Германии, мы неспешно пошли к сцене, где уже гремела музыка кантри и суховатый баритон рассказывал собравшимся о том, что он «Никогда не прекратит любить тебя». Довольно популярная песенка Гари Морриса в этом исполнении звучала едва ли не лучше, чем в оригинале. Потом были «Лучший год в моей жизни» Эдди Рэббита, «Ты можешь мечтать обо мне» Стива Варинера, а потом пошло что-то незнакомое — видимо, самодельное. Веселое и однообразное.
Народ бросился танцевать, раздался молодецкий топот и громкие крики вроде тех, что должны издавать ковбои.
Захар скакал в толпе между Мартой, Линдой, Марией и смущающейся Джоан — весь наш небольшой коллектив присутствовал на площадке. Невеста сверкала своим нарядом в самом центре — перед беснующимися музыкантами, рядом размахивал руками Майк. Под деревом, чуть на отшибе, стоял Алекс и рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу — Оссия. Они не знали здесь практически никого, и поэтому держались вместе.
— Видите, Сардж, как немного нужно человеку для того, чтобы чувствовать себя счастливым? Музыка, друзья и немного алкоголя. — Джордж забрал из моей руки стакан. — Идите, Сардж, покажите этой шантрапе, как пляшут настоящие финансовые киты из Central Business Destrict
Я посмотрел вверх, на начинающее темнеть небо — редкие облака обещали лунную ночь, легкий теплый южный ветер ерошил волосы, и почему-то очень хотелось совершить какой-нибудь подвиг.
Джордж ободрительно мне подмигнул и показал подбородком на парочку, замершую под дубом. Алекс все так же стоял неподвижным утесом, обозревая окрестности, а ирландка уже почти выплясывала джигу, но на площадку почему-то не шла.
Я раздумывал недолго: пригласил на танец раскрасневшуюся Оссию, и мы «им показали»!
А уже наутро «началось»!
— Как, мистер Саура, не зная ваших целей, я могу сказать вам, что лучше и проще купить — Forbes, Fortune или BusinessWeek? У Time Warner есть еще Time! А у МакГроу-Хилла кроме Бизнес-Уик есть и Standard&Poors! Почему бы не приобрести заодно Bloomberg и Reuters? Если вам нет разницы? И пяток британских газет вроде Guardian или Financial Times? — Бригли никак не желал поверить, что моя речь о покупке «нескольких финансовых изданий» — не шутка.
— Действительно, — я задумался. — Если кто-то один из этого строя начнет дудеть не в ту сторону, читатели решат, что речь идет просто о сумасшедшем редакторе. А если все вместе, то это, однако, тенденция будет.
В соседней комнате за полуприкрытой дверью сидели мои «спецы» — Гарри Зельц, оставшийся налаживать информационную безопасность, Саймон Белл, которого Захар решил на время оставить для изучения настоящей экономической безопасности, а не тех жалких специфических фокусов, к которым он привык в Союзе, и Вязовски — он теперь всюду сопровождал меня.
Ранним утром после свадьбы? Захар вылетел в Москву — за Карнаухом и, возможно, Майцевым-старшим. Он забрал с собой Пике и Берри, имеющих в России массу официальных и не очень официальных контактов, рассчитывая этими знакомствами воспользоваться для быстрейшего исполнения своей миссии. Циммерман еще раньше отбыл в Канаду за физиком Берзыньшем, но что-то у него пока не склеивалось с вывозом ученого.
Все вроде бы шло хорошо.
— Сардж, — оборвал мои мечтания Бригли, — а что вы собираетесь проталкивать в этих изданиях?
Я задумался, потому что вопрос на самом деле был важен. Если напрямую начать проповедь о вселенском добре в лице изменившейся России, об открывающихся для энергичных людей возможностях, о передовой науке — мои издания просто никто не станет читать. Потому что «любовь» местных обывателей — от живущего под мостом бомжа до владельца особняка где-нибудь в Травиле, что в Мэриленде — к СССР со всей его перестройкой, гласностью и Горби была настороженной. Социализм с человеческим лицом пугал среднего американца не меньше, чем прежний — ощетинившийся ракетами. Стереотипы, искаженные факты и откровенное вранье настолько глубоко въелись в кору головного мозга Джонов и Мэри, что выбить их оттуда могло только время. Смена поколений, постоянный контакт, все такое… Да и тогда, скорее всего, в силу амбиций, давящих на отношения между людьми двух стран, не будет меж ними никакой дружбы.
— Вы же взрослый человек и должны понимать, что писать что попало вам не дадут? — продолжал сеять сомнения Бригли. — Засудят. За ложь, клевету, публикацию непроверенных данных — способов прекратить работу газеты сотни. Начиная с отказа типографий от договоренностей и остановки целлюлозно-бумажных комбинатов на переоснащение до банального подкупа журналистов и редакторов. Хотя могут не побрезговать и убийствами. Как бы газеты и журналы ни кичились своими свободами, они могут печатать только то, что разрешено. Немногие американцы вам это скажут, но я — скажу. Потому что от вашего успеха зависит мой. А я на этой кухне не первый год — знаю, из чего варят на ней супы.
— Но ведь бывают статьи, идущие вразрез с общепринятой точкой зрения?
— Конечно, бывают! Это и называется «свобода слова»! — Фрэнк рассмеялся, огляделся в поисках выпивки и, заметив на столике у окна коллекционный коньяк (Захар притащил из одной из своих поездок), показал мне глазами свое желание промочить горло.
— Тогда в чем дело? — я налил ему, себе не стал, опасаясь алкоголизма.
