вызвать «скорую» – и проблема решена. Но что-то внутри ее не давало это сделать.
«Не переступай, слышишь! Переступишь – потом не остановишься».
– Вот пусть только явятся снова эти прохвосты, – уже вполне окрепшим голосом вещала тетка. – Моментально вызову сюда все инстанции, полицию, пожарных, спасателей! Если не посажу, то уж напугаю так, что больше не сунутся. Я, Вер, тебя им не отдам.
Лида с тяжким вздохом удалилась на кухню. Там на столе, по счастью, валялся материнский мобильник. Девушка вышла с ним во двор, подальше от теткиных ушей, и отыскала номер Анны.
– О, Лида, а мы тебя у школы дожидаемся, – зазвенел в трубке голос подруги. – А ты, выходит, дома уже?
– Отпустили пораньше. Не могла вас предупредить, я ж без телефона пока.
– А с голосом твоим что? – заволновалась чуткая Анна. – У Веры ухудшение? На тебя снова пытались напасть?
– Лучше б напали. Тетка из больницы раньше времени заявилась. Мама, наверно, ей рассказала по телефону про Америку, про операцию, а эта злыдня вообразила, будто вы хотите отобрать наш дом. Теперь держит круговую оборону.
Молчание в трубке длилось несколько секунд, Лида слышала отдаленный голос подруги, ставящей в известность ребят.
– Да, это проблема, – снова заговорила Анна. – Тетка нам сейчас совсем ни к чему. Послезавтра нужно уже документы подавать, если хотим уложиться.
– Ага, а она их разорвала в мелкие клочья! Я хотела отправить ее в нокаут, то есть она сама на меня набросилась и тут же стала за сердце хвататься, еще бы чуть-чуть, и можно бы снова в больницу везти, – сбивчиво зачастила Лида, уже жалея, что не решила проблему таким очевидным образом.
– Нет, не надо, – тут же сказала Анна. – Твоя тетка – сердечница, и от таких штучек может в самом деле умереть или заработать инфаркт. Поверь, угрызения совести – не то, что тебе сейчас нужно.
– Ну а что делать-то?!
– Чего раскричалась, Лидуся? – перехватив трубку, успокаивающе пророкотал Лазарь. – Давай-ка вспомни наши разговоры о вечности. Найдем мы выход, это ясно. И тетку твою устраним безопасным для нее способом. Веришь, что мы умеем решать такие проблемы?
– Верю, – улыбнулась и разом выдохнула Лида.
– Ну и все, до встречи. И помни о правилах безопасности, которые ты, к слову сказать, безбожно нарушаешь второй день подряд.
– Клянусь, буду помнить!
Но, завершив разговор, Лида вновь столкнулась с мерзкой необходимостью возвращаться в дом, где все было заполнено теткиным запахом, телом, голосом и было невыносимо все это терпеть, а спрятаться – некуда.
Когда торчать на улице стало слишком холодно, она все же вошла под крышу. И конечно, сразу наткнулась на тетку: та оккупировала кухню. Сидела за столом, тяжело навалившись на него грудью.
– Не входи в комнату, – проскрипела Муза Львовна, вперив в племянницу налитые кровью круглые глаза. – Я Вере успокоительного дала, пускай отдохнет, бедняжка. А ты поди сюда, поговорим с тобой по-родственному.
Разговаривать с теткой Лиде хотелось меньше всего на свете. Уютная маленькая кухня разом превратилась в клетку, слишком тесную для двоих. Пересиливая себя, девушка все же присела на краешек табуретки, оттащив ее как можно дальше от стола. Тетка, насмешливо кривя рот, зорко следила за ее манипуляциями.
– Что, не любишь, когда тебе мешают? – ухмыльнулась она. – Ну, оно и понятно, калечная мать никому не нужна, но зачем же так-то? Чужих людей на дом навела, подсказала, как в доверие к больному человеку втереться. Думаешь, пожалеют они тебя, в долю возьмут? В канаве жизнь закончишь, девочка.
– Фу, тетя, ну и мерзкий язык у вас! – возмутилась Лида. – Почему надо видеть в людях только плохое? Почему нельзя допустить, что они действительно хотят помочь? Вы ведь даже не знакомы с ними.
– Да уж повидала я этих мерзопакостников! – издала клокочущий рык тетка. – Отчаливали в аккурат от дома на своих шикарных тачках, когда я на выручку к сестре из последних сил спешила. На девице пробы негде ставить, парень рыжий словно из ада на денек вышел. А в машине еще один дожидался, весь перемотанный, наверняка в розыске.
Лида помимо воли прыснула, вспомнив свои собственные первые впечатления. Но именно ее смех особо взбесил родственницу.
– Смеешься еще, кусок иудины? Давай смейся, если думаешь, что всех умней. Или у тебя уже любовь с одним из этих чертяк? Вера-то хоть в институте залетела, а ты и школы путем не кончишь. Если вообще… доживешь.
Тут уж Лида не смогла усидеть на табуретке, вскочила и заорала, вытягивая руку туда, где, по ее смутным представлениям, мог находиться Мурманск:
– Хватит, тетя, уезжайте! И поскорее! Нечего вам тут делать, потому что мама все равно уедет лечиться, а я с вами жить уж точно не стану. Так что валите вы отсюда, пожалуйста!
– Лида, Муза, что у вас там происходит?! – прилетел из комнаты испуганный Верин голос. – Вы опять ссоритесь?
