— Не извиняйся, — спокойно махнул рукой Андуран. — Я не хотел вас беспокоить, но дела несколько осложнились.
— Что-то случилось? — бесстрастно поинтересовался киммериец.
— Да, — вымолвил король, заложив руки за спину.
Легкий кивок головой, и двери тотчас закрылась, а начальник стражи торопливо вышел. Теперь правитель мог говорить беспрепятственно, но он не спешил. Взволнованно пройдясь по комнате. Андуран приблизился к кровати и тяжело вздохнув, сказал:
— Я хотел отправиться в путешествие вместе с вами. Пора покончить с Сиптахом раз и навсегда. Обезумевший колдун мне уже порядком надоел…
— Так за чем же дело стало? — удивился северянин.
— В двух словах не объяснишь, — произнес король. — В борьбе с опасным врагом хороши все средства. В последние несколько лун я не жалел золота. Мне удалось отвратить от Ахтемона всех его возможных или настоящих союзников. Шпионы распространяли в Луксуре, Кеми, Сухмете разнообразные слухи, порочащие мага, в них была удачно переплетена правда и ложь. Отличить одно от другого порой бывает очень сложно… Зерна вражды попали на благодатную почву. Верховные жрецы мечтали устранить Сиптаха. Они опасались — и не напрасно! — его растущего влияния и могущества. В конце концов, отношения между ним и правителями Стигии окончательно испортились.
— Это хорошо, — заметил варвар. — Значит, Атхемон не получит подкреплений.
На устах волшебника появилась ироничная улыбка.
— Если бы речь шла о таком пустяке! — воскликнул Андуран. — Но Сиптаха обвинили в государственной измене и вызвали в Луксур.
— Это становится интересно, — наемник подался вперед. — Колдун, разумеется, бежал?
— Ты плохо знаешь Атхемона, — вымолвил повелитель Кироса. — Его высокомерию и жажде власти нет предела. С небольшой охраной он отправился в столицу. Простить жрецам подобное оскорбление Сиптах не мог. Во время спора чародей вызвал последнего демона…
Конан невольно расхохотался.
— Представляю, что стало с городом! Стигийцы получили по заслугам!
— Из правителей Луксура уцелел лишь Сехемхет, — продолжил король. — Погибло много жрецов, служителей храма и простых людей. Главный дворец разрушен, в столице начался пожар. В этой суматохе колдун скрылся. Для Стигии он теперь злейший враг.
— Отлично, — вырвалось у Селены. — Надеюсь, стигийцы прикончат его, избавив нас от дальнейших трудов.
— Увы, им это не удалось, — возразил волшебник. — С горсткой верных солдат Атхемон прорвал пограничный заслон и ушел в джунгли Дарфара.
— Не пойму, что здесь плохого? — удивленно произнес киммериец.
— В армии Сиптаха у меня было три соглядатая, — пояснил Андуран. — Стоили их услуги недешево, но зато я всегда знал, где находится колдун. Раз в два дня они присылали в Кирос известия о событиях в лагере врага. Последний гонец прискакал шесть суток назад. Это означает только одно — либо шпионы мертвы, либо бежали от мага. Но в любом случае, теперь я не знаю, где находится и что замышляет Атхемон.
— Да провались он в бездну Нергала! — выругался северянин. — Наверняка, как трусливый шакал, колдун бежит к замку чудовища. Ведь до освобождения Демона Огня из оков Рата осталось совсем немного времени…
— Восемнадцать дней, — ответил правитель. — По моим расчетам, темница находится где-то у истока Стикса, недалеко от Друджистанских гор.
— Просто чудесно… — варвар легкомысленно махнул рукой и повалился на подушку.
— Не вижу ничего чудесного, — задумчиво проговорил король. — Рисковать я не могу. Сиптах — слишком могущественный колдун. Ему достаточно появится возле Кироса на полдня, вызвать демона, и кровожадная тварь превратит город в груду обугленных развалин!
Сделав паузу, Андуран посмотрел на наемника и девушку. Лицо Конана выражало полное равнодушие. Для него эта авантюра была лишь еще одним походом, среди множества прочих. За свои тридцать лет варвар повоевал почти во всех странах Хайбории, причем порой то за одну враждующую сторону, то за другую. Совсем другое дело — Селена… девушка еще так молода! Сейчас в глазах Селены легко угадывалось волнение — юную волшебницу что-то беспокоило. Подняв подбородок, повелитель сказал:
— Вы отправитесь в Дарфар без меня. Сопровождение будет внушительное, воинов и золота я не пожалею. Доберетесь до Ксухотла, а оттуда двинетесь на полуденный восход. Я догоню отряд, когда буду уверен, что Кирос в безопасности.
— Но как ты узнаешь, где мы находимся, и что с нами происходит? — спросил киммериец с едва с заметным раздражением.
— Сделать это будет не очень сложно, — вымолвил король. — Мне придется потратить часть магической силы, но пусть вас подобны мелочи не беспокоят. Я появлюсь в нужном месте и в нужное время.
— Согласен, — пожал плечами северянин.
— Завтра с восходом солнца будьте готовы к выступлению, — произнес Андуран. — За вами придет Рамазан. Все необходимое получите у него.
Король резко развернулся на каблуках и направился к выходу. Вскоре дверь за ним закрылась. Не говоря ни слова, варвар налил себе вина. Он пил медленно, не торопясь, стараясь успокоиться… Однако стоило последней капле упасть в рот, как наемник с силой швырнул кубок в стену. Тонкостенный серебряный сосуд слегка погнулся и упал на мягкий ковер.
— Проклятье! — не удержался от громкого возгласа Конан.
— Успокойся, — девушка ласково и нежно провела ладонью по плечу воина. — Того, что предначертано богами, людям не изменить. Я прекрасно знала, что предстоит еще один поход против Ахтемона. Ты неглупый человек и понимаешь — Андуран прав.
— Именно это и вызывает во мне ярость, — ответил киммериец. — Он до отвращения рассудителен! Все точно рассчитано и разложено, а мы вынуждены опять лезть в пасть чудовищу. Признаться честно, я рассчитывал на его помощь.
Селена улыбнулась и повалила варвара на постель.
— Мы опять теряем время, — прошептала волшебница.
На следующее утро северянин проснулся задолго до рассвета.
В комнате царил полумрак. Тихо потрескивали догорающие факелы. Свернувшись в клубочек, сладко спала Селена. Сейчас она была похожа не столько на женщину, сколько на ребенка. Маленький носик, розовые губки, здоровый румянец на щеках, волосы разбросаны по подушке. Лишь крепкие груди и выступающая линия бедер указывали на то, что волшебница уже не дитя.
Наемник осторожно встал и подошел к окну. Темное небо было разукрашено бриллиантовыми россыпями звезд. Чуть в стороне сверкает, как туранская сабля, желтый полумесяц. Солнце еще не показалось, и на горизонте нет даже признаков появления его могущественных лучей. Впрочем, окно выходит на закатную сторону, и отсюда определить начало восхода Божественного Ока Митры довольно сложно…
В саду были слышны редкие окрики стражников и размеренный топот. Выходить из дворца ночью слугам и невольникам запрещалось, а за установленным порядком Рамазан следил неукоснительно. Провинившегося ждало суровое наказание — десять ударов плетью, что даже для крепких мужчин является трудным испытанием.
На городской стене мерцали многочисленные огни — охрана Кироса не дремлет. Средств на факелы Андуран не жалел. Подобраться к городу незаметно почти невозможно… и все равно, доселе слишком велика угроза со стороны Сиптаха. Колдуна загнали в угол, и он сейчас способен на самый безумный шаг.
Сзади раздалось легкое шуршание шелковых покрывал. Конан обернулся. Приподнявшись на локте, едва заметно улыбаясь, девушка созерцала фигуру киммерийца.
— Можешь еще поспать, — заметил северянин. — Восход не скоро.
— Не хочу, — покачала головой волшебница. — Жаль терять столь драгоценное время на сон. Кто знает, окажемся ли мы еще когда-нибудь наедине?
На этот раз возражать варвар не стал — спор ни к чему не приведет. Наемник снова посмотрел в окно.
— О чем задумался? — спросила женщина.
— О дворце, — усмехнулся Конан. — Неужели я и впрямь когда-нибудь по-хозяйски властно пройдусь по мраморному полу величественного здания, а подданные почтительно согнутся в поклоне? Мне часто снится огромный трон, красная мантия, подбитая мехом горностаев, и золотая корона с множеством рубинов…
— У тебя все впереди, — вымолвила волшебница. — Надо только верить.
— Верить… — с горечью отозвался северянин. — Я родился в диком, суровом краю и до пятнадцати лет ничего, кроме деревянных домов, врытых в землю, не видел. Мы охотились, ловили рыбу, выращивали ячмень. Затем вторглись гиперборейцы, и вся жизнь перевернулась с ног на голову — я был рабом, гладиатором, пиратом, воином, контрабандистом, вором… и всегда задавал себе один вопрос: разве сильный и умный киммериец не достоин стать королем? Порой боги улыбались мне. Однажды я даже взошел на трон маленького государства в Томбалку. Увы, злобный колдун поднял мятеж, и мне пришлось бежать. Был шанс и в Асгалуне, но там мне самую малость не повезло…
— А может, и не стоило размениваться по мелочам? — вставила девушка. — Может, так тебе было суждено?
— Не знаю, — пожал плечами варвар. — От прежнего мальчишки, которого взяли в плен гиперборейцы, почти ничего не осталось, теперь я совсем другой человек. Знаю несколько языков, разбираюсь в тканях, лошадях и драгоценных камнях, превосходно владею оружием. Короли и принцессы не раз нуждались во мне, и бесстрашному наемнику платили золотом, изумрудами, а иногда и телом. Сколько раз я был на волосок от смерти, трудно сосчитать! Многие дворцы Хайбории исходил вдоль и поперек. Возразишь, что для королевского титула у меня слишком низкое происхождение? А кому интересна моя родословная, кроме напыщенных дворян? Дайте мне хорошую армию, и на колени встанет любое государство!
— Ты опасный человек, — рассмеялась Селена.
— Для врагов — да, — произнес Конан. — Я не испытываю к ним жалости и сострадания. Рано или поздно Стигия падет. Хочется пройтись по ее городам огнем и мечом. Надо выкорчевать гнездо змеепоклонников с корнем.
— А как же пикты и туранские завоеватели? — лукаво поинтересовалась женщина.
— Придет и их время, — мгновенно отреагировал киммериец.
— Боюсь, ты заблуждаешься, — грустно заметила волшебница. — Объединить Хайборию под своей властью еще никому не удавалось, да и вряд ли это под силу обычному человеку. Скорее всего, дикие необузданные народы однажды сметут богатые страны — варварские народы бедны, кровожадны и жестоки. Вспомни поход Тарима! Гирканцы брали хорошо защищенные города иранистанцев с удивительной легкостью…
