было. Пришлось признать свое поражение.
Я свернул с Московского проспекта на Обводный канал и втопил педаль газа. Кормчего мы потеряли. Петра Евгеньевича не сберегли. Остался еще Боксер, и его я не собирался хоронить. Значит, надо быстро доставить его Лекарю. Пусть подшаманит, пока еще не поздно.
На этот раз Лекарь назначил встречу на Малом проспекте Васильевского острова. Пятьдесят пятый дом, кирпичное трехэтажное здание старой постройки. Раньше, до революции, здесь размещались либо склады, либо какой-то маленький заводик. Сейчас же красовалась гордая надпись «Фехтовальный зал имени Ивана Сивербрика — временная вывеска». Рядом основательная табличка «Памятники» и часы работы и унылая обшарпанная деревянная дверь.
Место мне сразу не понравилось. Неподалеку Смоленское кладбище. Соседство на оптимистические мысли никак не наводило. Остановившись под фехтовальной вывеской, я набрал Лекаря и сообщил, что мы прибыли. Он сказал: «Ждите». И через минуту обшарпанная дверь открылась и показались двое. Первым шел Фима Павзун. Второго я не знал. Они помогли Боксеру выбраться из машины. И напарник Лекаря увел его внутрь здания.
— Фима, у нас неприятность. Одному из наших не повезло, — сказал я, кивнув в сторону заднего сиденья авто.
Лекарь нагнулся и заглянул в салон.
— Крюк. Хреново. Два раза его штопал. Всегда по краю ходил. Но везло, чертяке. Сейчас ребята помогут ему дойти до места.
Я сначала не понял, что значит «дойти до места». Но потом все прояснилось. Дверь опять открылась, и появились двое незнакомых мне парней. Они открыли машину, взяли Петра Евгеньевича, аккуратно извлекли из салона и повели в дом. Понятно, что Крюков висел на них мертвым грузом, но складывалось впечатление, что он сам переставляет ноги. Просто дядечка хорошо набрался, и ему друзья помогают дойти до офиса.
— А где оружейник? — спросил Лекарь.
Пришлось признаваться в своем провале. Я в подробностях описал нападение на конвой, сопровождавший задержанного оружейника. Фима молча выслушал меня, потом сказал:
— «Куклы» совсем страх потеряли. Вероятно, они вас от бизнес-центра пасли.
— Вероятно, — согласился я.
— Или это опять крыса в подполье сработала, — тут же выдал вторую версию Лекарь.
— Возможно.
Только вот откуда крыса могла узнать, что мы этой дорогой поедем? И самое главное, откуда она могла знать, что оружейника повезут в полицейской машине? О задержании Олега Кормчего я сообщил Шахматисту и Лекарю. Больше никто не знал. Но утечка могла произойти и из полицейского отделения. Этот вариант нельзя сбрасывать со счетов.
— Ты должен найти крысу, Корнев. Кто-то очень хорошо окапался и работает тонко. Пока ты это не сделаешь, мы все под ударом, — сказал Лекарь. — Ладно. Пойду займусь твоим человеком. Держи в курсе. И вообще отдохни сегодня. Ты плохо выглядишь.
Еще бы я выглядел хорошо. Меня прямо-таки корежило от мысли, что преступник в очередной раз обставил меня на ровном месте. Голова пухла от разных мыслей. Того и гляди взорвется к чертовой матери, обдав всех кровищей и серым веществом. Приятного мало.
Я попрощался с Фимой и сел в машину. Некоторое время я просто сидел за рулем, тупо уставившись впереди себя.
— Что, командир? Какие указания?
— Предлагаю надраться, — мрачно сказал я.
— Хорошая идея, Рома. Можно я так буду тебя называть? — спросил Кощей.
— Да, конечно, — рассеянно ответил я.
— Тогда заедем по дороге в одно место. Купим хороших напитков, — предложил Кощей.
И снова я согласился.
Василиса все время молчала, уставившись на здание, куда унесли тело Петра Евгеньевича.
Я завел мотор, и мы выехали в сторону Купчино. По дороге заехали в магазин «Ароматный мир», куда Кощей пошел один. Вскоре он вернулся с двумя пакетами, в которых позвякивали бутылки. Он поставил их между собой и Василисой. И мы продолжили путь.
Мне в принципе было все равно, что он купил. Сейчас что спирт, что водка — все едино. Тело лихорадило. Мысли путались. Ноги заплетались. Я чувствовал то дикую слабость, то резкий прилив энергии и желание кого-либо убить.
Начался отходняк после операции. Если бы она удалась, я бы легче перенес последствия нервного напряжения. Миссия успешно выполнена. Можно и расслабиться. Но я погружался в мрачную пучину безысходности и не знал, как оттуда вынырнуть.
Я завернул в знакомый двор на улице Олеко Дундича и остановился перед нашей парадной.
— Пойдем, командир, спрыснем раны, — сказал Кощей.
Мы поднялись на этаж в мрачном молчании. Я позвонил в дверь. Встретил нас Рогов. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять, что с вопросами сейчас лучше не лезть. Он пропустил нас в квартиру и запер дверь.
Я вошел в гостиную и плюхнулся на диван. Откинулся на спинку и закрыл глаза. Тем временем Кощей увлек Рогова на кухню, и они там усердно
