Полчаса.
И Кэри, если Брокк правильно помнил лабиринт королевского дворца, рядом.
– Присягу принесут все и сегодня. – Король толкнул дверь и посторонился. – Прошу, мастер.
…запах молока и младенца, нянек. Металла. Его высочество не оставят без охраны, пусть бы он, завернутый в кружево, не понимает, сколь важен.
– Нет. – Брокк отступил от двери. – Прошу прощения, но я не войду…
…потому что чернота бального зала до сих пор давит на виски. И пить хочется, невыносимо просто-таки хочется пить. Король ждет объяснений. Зол? Скорее насторожен и, значит, все-таки доверяет.
– Я очень… странно себя чувствую.
Кивок.
За дверью пятерка нюхачей как минимум. И королевские алхимики. И охрана, наверняка охрана есть, но Брокк не желает рисковать.
Ведь можно иначе.
Преклонить колени, оставаясь за чертой порога, над которой повисает кружево силового полога. Его плетение почти совершенно, и эта малость, «почти», мешает сосредоточиться.
– Я, Брокк, райгрэ рода Белого Никеля, говоря за себя, род свой и со-родичей…
…слова, которые он однажды произносил, не в коридоре королевского дворца, но в малом тронном зале, под перекрещенными взглядами… друзей? Врагов? Здесь легче. И слова его слышны там, по другую сторону завесы. Свидетелей достаточно, но… примет ли Король подобную присягу?
Молчит.
– …обещаюсь и клянусь жилой первозданной, железом в крови своей, в том, что хочу и должен своему истинному и природному всемилостивейшему великому государю и законному его величества престола наследнику…
Светлые глаза, яркие, и темная россыпь родинок кажется чужеродной на бледном детском личике.
– …верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови, и все к высокому его величества самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности предостерегать и оборонять…
Выдох. И ноющая боль в груди.
Достаточно ли?
– Я и мой сын принимаем твою присягу.
Достаточно. И протянутая рука – еще один знак высочайшего доверия…
– Не смею вас больше задерживать, мастер… – Молчаливый вопрос в глазах Короля. И собственное обещание, сдержать которое придется.
– Завтра.
Дрожит натянутый нерв материнской жилы. Слышит ли ее Король? Несомненно. Но хватит ли у него сил ее подчинить?
…и захочет ли он…
Нельзя не верить своему Королю, вот только верить не получается. И Брокк отступает, он уходит обманчиво пустыми коридорами, почти бежит, стараясь отрешиться от голоса геральдических рожков.
– Мастер! – Женщина в костюме черного ворона выступает из тени колонны. Черное платье и короткий черный плащ без рукавов. Черные кружевные перчатки на белых руках. Черный воротник и черная маска… от вида черноты мутит. – Возьмите, мастер. – Она протягивает бокал, к счастью, не черный.
– Лэрдис?
– Мне показалось, тебе хочется пить.
– Что там?
– Возьми, станет легче. – За маской бледное лицо, ненапудренное, и оттого ли, или же из-за чрезмерно яркого света, выглядящее старым.
А пить и вправду хочется безумно.
– Пей! – Она смотрит, считая глотки…
…вода имеет кислый вкус, и кислота эта остается во рту, странным образом усмиряя жажду. Дышать и то становится легче.
– Перчатки должны были тебя защитить. – Лэрдис принимает пустой бокал, вертит в тонких пальцах, а затем пальцы разжимаются, и бокал падает на каменный пол.
Звенит стекло.
– С другой стороны, если бы не эта твоя привычка… знаешь, я ведь давно тебя ищу.
– Что происходит?
Хриплый голос, надсаженный.
