Она поможет.
Им, которые остались, которые шепчут, что нужно отступить.
Нельзя.
…память к памяти…
…если собрать всю, до капли, она сумеет сделать… что? Не помнит… тот, кто остался с нею навсегда, сказал бы, но он тоже давным-давно роздал свои кровь и память… а эти боятся.
Глупые дети.
Беспокойные.
Разве способна она причинить им вред? Боль… боль будет, но она мимолетна…
…Стальной Король сидел, запрокинув голову. Из носа, из ушей его текла кровь, но никто не спешил помочь. Старая королева, которой к лицу был огненно-красный наряд, застыла в кресле. Она улыбалась, но в пустых ее глазах отражалось зимнее кружево… в полураскрытой ладони лежал мертвый рубин.
Стальной Король попытался подняться, но вновь сел.
– Проклятье…
Голос его звучал глухо.
Неловкие пальцы коснулись лица, и Король с удивлением уставился на них, точно никогда прежде не видел крови. Он сидел, как показалось, долго, вечность почти, но и вечность иссякла.
А встать надо, хотя бы на четвереньки.
…поет, манит пламя, обещая избавить от боли. Голова же раскалывается, и каждое движение дается с немалым трудом. Стальной Король вязнет в ковре, украшая его россыпью алых пятен.
Из носа еще течет, и дышать неудобно.
Злит.
И то, что матушка не послушала… уехать бы ей, а она не послушала…
…пальцы дотянулись до жесткой парчи, и Стальной Король усмехнулся. Все-таки умирать не хотелось, и он пока жив.
…пока.
– Уходи, – он говорил, понимая, что разговаривает вслух, но зная – и так будет услышан. – Возвращайся в колыбель…
…черного обсидиана, сухого колючего воздуха, который, наполняя легкие, забивает их. Пепла и сажи… сажи и пепла… небо красное.
Ему ли, Королю, не знать, что истинное небо должно быть именно таким…
…как платье старой королевы… ей не шел траур, но правила требовали соблюдать условность…
– Еще не время. – Он сел, устроив голову на коленях матери, как давным-давно, в детстве, когда ему еще позволительно было нарушать условности. – Уходи. Этот город принадлежит мне… по праву крови…
…по праву силы, которой почти не осталось.
И Стальной Король смежил веки.
Он видел пламя.
Подземные озера лавы и широкие протоки огненных рек, что тянулись друг к другу, переплетаясь сетью расплавленного камня. Тонкие ручьи и хрупкие своды древних пещер.
Он видел землю и паутину корней, что живых, что каменных. Фундаменты домов, сросшиеся друг с другом, сродненные землей и прожитыми веками. И стены, выраставшие из них, слишком тонкие, чтобы защитить.
Видел пустые улицы.
Реку, раскормленную осенними дождями и снегом. Мосты и баржи…
…металлическое кружево флюгеров и башни, выстроенные многие сотни лет тому…
…видел людей.
И трещины, которые расползались по мостовым. Медленно.
…слишком быстро.
– Уходи, – шепот его утонул в многоголосом напеве огня. – Уходи, предвечного мира ради…
…он вытер кровь, понимая, что оглох. И снова надорвался и, наверное, уже не оправится, но… город еще жил. На краю.
На огне.
Но жил… и Король гулким шепотом уговаривал пламя отступить. А оно внимало каждому слову. И значит, город будет жить.
…пока у него хватит сил говорить с огнем.
