него не сделала. Как и он ради нее. Когда они приблизились к поверхности, к ним начал просачиваться свет, поблескивая на ее платье. Она переливалась, словно радужная рыбка.
От холодной воды их мышцы застыли. Они ощущались почти как каменные. Вода не желала их пропускать. Икс пообещал Зое три вещи: спасти Джону, никогда не признаваться ему и ее матери, что их отец еще жив, и еще раз к ней вернуться. Однако на этот раз Икс не чувствовал уверенности. Он представил себе Джону у него в комнате в окружении фигурок зверей и эльфов. Он представил себе его в кровати – божьей коровке, прижимающим к себе Спока и Ухуру и пытающимся успокоить их дрожащим голоском, который был у их семьи, похоже, наследственным: «Н-не бойтесь, ребята. П-потому что я н-не боюсь».
Когда Икс и Рвач добрались до воздушного пузыря подо льдом, легкие у них готовы были разорваться. Он кивнул ей. Они одновременно вскинули кулаки и проломили прозрачную крышу. Лед попадал им в глаза. Он сыпался на них осколками.
Рвач выбралась из реки первая. Волосы облепили ей череп, платье закрутилось и смялось, словно папиросная бумага. Она помогла вылезти Иксу. Луна уже встала.
Секунду они стояли, дрожа и топая ногами. Икс ощутил у себя за спиной присутствие. Оно казалось громадным. Оно дышало и пульсировало… и наблюдало за ними. Все его существо протестовало против необходимости обернуться. Но он обернулся.
Сотня повелителей окружили цепью Зоин дом.
Само строение было покрыто таким толстым слоем льда, что Икс с трудом различил окна, двери, крышу. Земля вокруг дома были взрыта и искорежена. Вырванные с корнем деревья были разбросаны по земле, словно палочки. Больше того: все было заморожено и сверкало, так что в этих разрушениях присутствовала ужасающая красота: пустошь, усыпанная бриллиантами. Ива, под которой Джона похоронил футболку «Папа-ниндзя», лежала на боку, сломанная и вывернутая, словно ей переломили шею.
Повелители взирали на Икса и Рвач через полосу взрытой земли. Казалось, от них ждут, чтобы они шагнули вперед и приняли бой. Шелковые одеяния повелителей – лиловые, желтые, красные – были тошнотворно яркими на фоне разгромленного склона. Их золотые обручи сияли в лунном свете.
– Похоже, – отметила Рвач, – врасплох мы их не застали.
Икс мрачно хохотнул.
– Ты была мне хорошим учителем, – негромко сказал он. – Могу я попросить тебя в последний раз помочь мне выбрать стратегию? Это было бы очень кстати. Я бы тысячу раз обменял себя на этого мальчика.
– Ну, можно было бы вежливо их попросить, – отозвалась Рвач, – но уже то, что повелители пока не налетели на тебя и не утащили обратно в Низины за твои чудесные волосы, показывает: они хотят не просто вернуть тебя домой. Они хотят поджарить тебе сердце. Они хотят наблюдать, как ты будешь слышать крики этого бедняжки.
Рвач помолчала. Казалось, она жалеет о том, что высказалась настолько открыто: лицо у Икса потемнело от боли.
– С учетом этого, – продолжила она, – я предлагаю простой и незамысловатый смертельный бой. Они мне всегда нравились, хотя удовольствие несколько портит то, что по-настоящему никто умереть не может.
Вместе они обошли дом на почтительном расстоянии, выискивая слабое звено в этой цепи повелителей. Его не было. Повелители не шевелились, но сама их неподвижность уже была полна угрозы. Они были напряжены и готовы нанести удар. Икс всматривался в их лица. Некоторые были благообразные, некоторые – старые. Некоторые были красивые, а некоторые иссушенные или обожженные. Все смотрели на него с отвращением. Икс бросил вызов их власти. Он посрамил их. Ему предложили неслыханное: возможность навсегда покинуть Низины, возможность, о которой, может быть, мечтали сами повелители, а он над этим посмеялся. Он отказался забрать всего-навсего одну душу. Сейчас Икс и повелители буквально превратились в противоположно заряженные полюса магнитов, и даже воздух между ними вибрировал от ненависти.
А потом там, где цепь повелителей змеилась у крыльца, он увидел Регента в темно-синем одеянии.
Он смотрел в снег.
Икс ощутил крохотную искру надежды, но она почти сразу же погасла от холодного дыхания реальности: Регент не желал с ним говорить. Он не собирался даже поднимать голову. Он стоял, сцепив руки за спиной, словно они были связаны, и сама его поза говорила: это мне неподвластно.
Голос – пронзительный и гнусавый – донесся откуда-то из дальней части цепи:
– Даже твой верный котенок теперь тебе не поможет: ты слишком часто его предавал!
Это был Дервиш.
Он ухмыльнулся Иксу, и его острая крысиная морда засияла.
– Ты даже ударил его по лицу, не забыл? – продолжил он. – Господи, вот комедия-то!
Икс не стал реагировать на его язвительные слова. Рвач ощерилась на повелителя.
Лед на доме трещал и сжимался, и каждый спазм был громким, как винтовочный выстрел. Где-то там оставался Джона!
Икс положил руку Регенту на плечо.
– В доме маленький мальчик, – сказал он.
