Она увидела, как кочерга взметнулась и опустилась.
Зоя увидела, как умерла Бетти.
Она погибла, пытаясь закрыть Берта своим телом.
А потом Зоя увидела, как умер Берт.
Он погиб, потрясенно рыдая над Бетти. Умер, закрывая лицо ладонями. Он умер, не переставая умолять писклявым перепуганным голосом: «Отстань, я просто старый перечник. Отстань, отстань, отстань!»
Стэн сбросил тела Уоллесов один за другим в озеро.
Когда Зоя поняла, что именно видит, когда это зло запустило в нее свои острые когти, она отвернулась к дому, мысленно молясь, чтобы Джона не проснулся.
А потом она упала на колени и прижала Ухуру к груди. Ее рвало на снег, так что горло начало гореть.
Когда Зое удалось подняться, Икс уже опустил руки и натягивал рубашку. Видео закончилось. Озеро снова яростно пылало. Икс, казавшийся больным и измученным, наклонился и поволок Стэна к проруби.
Пока они смотрели на убийство, Стэн не произнес ни слова, но Зоя видела, что в нем что-то копится. Это было не раскаяние и не сожаление… и даже уже не страх.
Это была ярость.
– Теперь мне положено сказать, что я сожалею и прочее? – заорал он на Икса. – Ну так не дождешься, суперурод! Эти люди были старее гор! От них никому никакого проку не было!
Икс ничего не ответил. Он терпеливо смотрел на Стэна, словно прекрасно знал, что тот будет говорить, пока у него слова не закончатся.
Стэн начал снова – на этот раз чуть тише.
– Слышь, – сказал он, – я не собирался ничего им делать… даже без оружия был. Я просто хотел позаимствовать что-нибудь ценное. Рассчитывал, что они будут тихими и послушными, потому что мозги у них уже в кашу превратились, так? Ага, я об этом знал. Я очень тщательно подготовился к ограблению. Чуть ли не месяц составлял план. Занимался серьезно. В чем и вся ирония, потому что, когда я ходил в школу, я никогда не занимался.
Перепуганного Стэна заносило.
– Короче, все могло пройти приятно для всех сторон. Относительно. Но эта старая карга оказалась боевой – стала защищать от меня своего старика. Пыталась глаза выцарапать и все такое. Честно говоря, не ожидал. Так что атмосфера стала более враждебной и напряженной, чем я рассчитывал. Самое смешное, что я не нашел там ничего хоть немного ценного. Заявлялся сюда раза два или три – и все равно так и не понял, где они прятали свои чертовы денежки!
Стэн шумно сплюнул в снег.
– Ладно, – закончил он. – Мне больше сказать нечего. Только что ты ненавидишь Бога, если и правда хочешь меня утопить.
И вот это заставило Икса заговорить.
Голос у него был низким, но хриплым от долгого молчания. Зоя не смогла бы определить, из какой он страны или даже из какого века.
– Запомни хорошенько, – сказал Икс и замолчал, чтобы откашляться и вытереть пот со лба. – Никто не ценит Божественную любовь выше, чем те из нас, кто изгнан в Низины, ибо мы знаем, каково жить без нее. – Он схватил Стэна за шкирку. – А теперь и ты узнаешь.
Он нагнулся и, хоть и казался невероятно усталым, поднял Стэна в воздух.
Стэн пытался сопротивляться: хватал за шею, царапал лицо.
Икс поморщился и явно из последних сил столкнул Стэна в неровную дыру во льду.
А потом он замер, повернулся – и посмотрел прямо на Зою.
Его взгляд ошеломлял. В груди у Зои поднялась какая-то волна. Казалось, Икс задал ей безмолвный вопрос. У нее создалось впечатление, будто он вроде как хочет получить от нее позволение оборвать жизнь Стэна.
До этого Стэн даже не замечал Зоиного присутствия. Теперь он ее увидел и тошнотворно ей улыбнулся.
– Отзови его, девонька, – взмолился он. – Пожалуйста! Черт, но я же знал твоего отца!
Икс покраснел, негодуя, что Стэн осмелился обратиться к Зое.
– Закрой рот! – приказал он. – Иначе я его кулаком заткну.
Икс опять посмотрел на Зою – и она снова была ошеломлена силой их контакта. В его взгляде по-прежнему был вопрос, но он оказался не тем, что ей подумалось. Теперь она это поняла. Он не имел намерения щадить Стэна и не интересовался ее мнением. Тогда о чем же он ее спрашивает?
Тут она догадалась. Каким-то образом Икс узнал, как она любила Берта и Бетти. Он как-то понял, что многим хорошим в себе она обязана именно им и что ее ненависть к Стэну горела у нее под кожей лихорадкой. Он спрашивал, не хочет ли она убить его сама.
Зоя ощутила прилив какого-то непонятного чувства. Она не могла даже определить – боль это или облегчение. Однако это ее наэлектризовало.
