удалось преодолеть еще метра три. Зое приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть, куда она ползет. Каска качалась и скребла по полу. Время от времени ее край захватывал камешек, так что Зое приходилось трясти головой, чтобы от него избавиться. Шум водопада впереди усиливался. Она уже забыла, как страшно грохочет вода в замкнутом пространстве, заставляя сердце колотиться сильнее, даже если ты не боишься.
Тут ее осенило: ей не нужно бояться. Ей холодно, ее тело напряжено, как струна, у нее такое чувство, будто она заползает зверю в глотку, но бояться не стоит. Она умеет это делать. Она обожает это делать.
И к тому же она не одна – на самом-то деле. У нее в голове большая команда поддержки: Даллас, Джона, Икс. Даже папа в какой-то мере.
Особенно папа.
«Ты просто обалденная! Ты справишься! Ты – мое чудо!»
Она добралась до поворота в туннеле и протиснулась дальше. Она вообразила себя супергероем, способным превращаться в воду или расплавленную сталь, способным просочиться сквозь камень, а потом снова собраться воедино.
Она снова по-идиотски лыбилась.
Неожиданно засигналила рация. К тому моменту, когда Зоя справилась с непростой задачей снять перчатку и вытащить приборчик из рюкзака, вызов оборвался. Разозлившись, она вызвала Далласа.
– Я стала расплавленной сталью! – объявила она. – Что тебе понадобилось?
Наступило молчание, во время которого Даллас, видимо, пытался понять, о чем она, к черту, говорит. Когда он ответил, то помехи были такими сильными, что часть слов приходилось угадывать.
– Что (у) тебя? Даешь жару? Уже (слышишь) воду?
– Конечно, даю! – заявила она ему. – Вали!
Она сунула рацию обратно в рюкзак, вытерла нос и снова натянула перчатку. Даже за это короткое время пальцы у нее задубели от холода, и ей пришлось какое-то время ими шевелить, чтобы они ожили.
Прямо перед ней тысяча сенокосцев комком свисали со свода. Их лапки были так плотно прижаты друг к другу, что походили на грязные волосы. Зоя была привычна к паукам, но все-таки удивилась, увидев их в конце февраля. Она пролезла под ними и, сощурившись, присмотрелась внимательнее. У нее в голове зазвучал отцовский голос: «Сенокосцы – не пауки, Зоя. Это отряд Opiliones! Это же элементарная биология!»
Когда она была маленькая… пять или, может, шесть лет?.. папа прочитал ей восторженную лекцию об этом. Ей навсегда запомнились две вещи. Первое – это как ее отец просто сиял от радости. А вторым стал неприятный факт: сенокосцы могут притворяться мертвыми, отбрасывая одну из ног, чтобы обмануть хищника. Они оставляют ее позади… все еще дергающуюся!.. а сами уползают прочь. Только ее папа способен был решить, что малышка может счесть этот рассказ крутым. И все же в каком-то смысле это так и было.
Зоя тряхнула головой и улыбнулась. Ее каска привычно заплясала на голове.
Она уже не могла бы сказать, как долго находится в этой пещере. Под землей время обычно останавливалось. Водопад ревел еще громче. Она продолжала ползти в темноте, приказывая себе сосредоточиться.
Лаз наконец расширился, а потом закончился у колодца, который вел вниз, в Зал Люстр. Зоя перекатилась на живот. Она опустила голову на землю и радостно выдохнула – как пловец, которому с огромным трудом удалось добраться до берега. У нее ныла шея. Левый бок жутко саднило. Ей страшно было подумать о том, какие у нее там будут синяки. Разве супергероям положено настолько выматываться?
Она медленно повернула голову, чтобы луч фонарика скользнул по стенам. По обе стороны от нее оказались костыли, которые вбил в камень какой-то спелеолог: основной и запасной. Она развернула канат и сделала на нем петли, похожие на кроличьи ушки. По очереди ударив по костылям пряжкой, она услышала звонкий, надежный щелчок. От громадного колодца, ведущего в Зал Люстр, Зою все еще отделяли полтора метра. Она по-горлумски встала на четвереньки и осторожно двинулась к нему, надеясь, что водопад будет все-таки не таким зверским, каким кажется по шуму.
Колодец имел приблизительно круглую форму. Его стенки были зазубренными и усеянными скоплениями льда, блестевшего в свете Зоиного фонарика. Справа от нее подземная река прорывалась сквозь обледеневшее отверстие в стене и обрушивалась вниз, словно коса Рапунцель. Это не был слабый ручеек, на который они с Далласом рассчитывали. Зоя обрадовалась, что его нет рядом, чтобы сказать: «Забудь, приятель, это уж слишком храбро». Она была уверена, что если будет спускаться прямо вниз, то сможет избежать большей части брызг.
Она еще раз проверила вбитые в стену костыли, хотя это ничего ей не сказало: если уж они выскочат, то это произойдет тогда, когда она повиснет в воздухе. Она пристегнула страховку, набрала побольше воздуха и повернулась спиной к колодцу.
И не глядя шагнула с края.
Зоя готова была заплакать от радости, когда подошвы ее ботинок уперлись в стену. Она начала спускаться. Медленно. Осторожно. По полуметру за раз. Ее правая рука не отпускала тормоз. Холодное облако взвеси от водопада окружало ее. Шум был оглушительный, но сердце у нее стучало еще громче. Казалось, будто за ней погоня.
Она старалась не обращать внимания на водопад, но он вырывался из стены с силой пожарного насоса. Вода поливала ей ботинки. Влага расползалась по телу, пропитывая ноги, руки, грудь… Зоя радовалась, что под одеждой у нее гидрокостюм. Она боролась с желанием спускаться быстрее, спускаться
