Минуту назад еще кто-то вел огонь из сада, второй крепко сидел на парковке, но и тех уже взяли, правда, тоже не живыми, а мелкой нарезкой для шведского стола. В лексиконе бойцов антитеррористических подразделений слово «взять» чаще означает не заковать в наручники, а убить наповал.
Внизу, у них под ногами, на двух этажах кирпичного здания раньше размещались фирмы из сферы обслуживания, а теперь – общественные службы, которым не хватило места в Горсовете. Бюрократия города росла стремительно.
Зачистка чердачного помещения прошла удачно, благодаря боевому опыту и смекалке. И только под конец последний из оставшихся в живых врагов, умело прикинувшийся мертвым, выстрелил в «министра обороны» Подгорного практически в упор.
– Живыми надо было, – посетовал Владимир, возвращая переводчик огня в позицию стрельбы одиночными.
– А они дались бы? – резонно заметил Масленников.
Когда на верхнем этаже Горсовета начали вылетать стекла, они втроем как раз выходили на улицу. В здании оставались четверо сотрудников – уборщица, двое охранников, засидевшийся допоздна делопроизводитель. Именно он, совсем не буквоед, а бывший мент, коллега Масленникова, и добрался первым до оружейной комнаты на первом этаже. Остальные из находившихся в Горсовете погибли сразу под ураганным огнем.
Именно с его помощью они сумели «взять» паразитов на чердаке, которые слишком увлеченно стреляли по окнам второго этажа. Уже потом к ним подошел полувзвод из соседней Комендатуры и помог добить окопавшихся во дворе врагов.
Но все понимали, что это только начало. По всему городу отдельные перестрелки сливались в шум сплошного боя. Патронов никто не жалел, обе стороны отстреливали целыми магазинами.
Постепенно из отдельных сбивчивых донесений выстроилась цельная картина. Враги проникли в город с севера и сумели просочиться во все районы. Бои шли как минимум в шести местах, но самый интенсивный – возле фальшивого склада. Попытавшиеся отбить его сходу и без команды ополченцы отошли с потерями. Разбойников только там было не меньше сотни, а уж сколько их пришло всего, Владимир не хотел и думать. До пятисот душ.
Склад. Приманка, из-за которой Богданову теперь было немного не по себе. Это ведь была его идея, из-за него попал под молотки сторож и все, кто оказался рядом со злополучным зданием. Их кровь была и на его руках. Но зато вражеский прорыв будет легко локализовать, а еда – те крохи, что у них были, – останется нетронутой.
Здесь, на площади, возле того, что Богданов с пафосом называл «комплекс правительственных зданий», было тихо.
Нападение на комендатуру, которая была забросана бутылками с зажигательной смесью и обстреляна осколочными выстрелами из РПГ, было отражено не меньшей кровью из своих рядов, да и само здание пострадало сильно, целое крыло наполовину выгорело. Как всегда на войне, начали всплывать собственные незамеченные «косяки». Пластиковые панели на стенах, которые надо было давно убрать, давали много дыма и добавляли немало хлопот обороняющимся.
Спустившись на второй этаж офисного здания, Богданов поднял трубку. Как он и предполагал, телефонная связь была обрезана. Слава богу, у них у всех есть УКВ-рации.
Электричество пропало еще раньше. Ну и ладно, от стационарных прожекторов толку оказалось пшик, их сбили первыми выстрелами.
Резерв был поднят и отмобилизован за считанные минуты. К площади уже тянулись жители ближайших домов, с азартом засидевшихся на псарне охотничьих собак разбирали оружие, как горячие пирожки, расхватывали амуницию.
– Надо брать все, что есть. В том числе авиацию, – предложил Богданов.
Ветер стихал, на прояснившемся ночном небе высыпали звезды.
Они с Масленниковым переглянулись. У обоих были обоснованные сомнения.
Чудом уцелевший, но почти пустой аэродром МЧС неподалеку от Бердска, найденный в июне, дал им больше, чем все обнаруженное ранее. Им уже попадались нетронутые гражданские и военные самолеты, которые были теперь только кучей дюралюминиевого лома. Нечего было и думать о том, чтобы поднять в воздух одну из этих машин, даже если бы нашлось применение.
Здесь же им попались два «спасательных» МИ-8 с курсовым пулеметным вооружением и шкворневыми установками для ведения стрельбы с бортов. Визуально находившиеся в сносном состоянии, они были погружены на платформу и доставлены в Подгорный вместе с грудой разнообразных запчастей. Какие «пожары», интересно, предполагалось тушить с помощью этих птичек фирмы EMERCOM? Наверно, социальные.
– Борисыч нам головы открутит, – возразил, наконец, главный милиционер. – Он говорил, только в крайнем случае.
– Он нам не только головы оторвет, если мы город просрем. Там каждую минуту кто-нибудь из наших гибнет. К тому же погода нормализовалась.
Шум моторов мог возвещать приближение кого угодно, но с наблюдательного пункта доложили – это были свои. В город на всех парах въехала поисковая группа, вернувшаяся с Новосибирского водохранилища. Они и так возвращались назад с добычей, но Богданов связался с ними еще в начале катавасии и попросил поднажать.
Через десять минут бронеавтомобиль остановился у Горсовета.
Антон Караваев спрыгнул на землю. На нем был дождевик, высокие резиновые сапоги, очень чистые – радиоактивная грязь приучает следить за обувью. Бескозырку с ленточками, в которой Владимир видел самозваного капитана старой калоши, он сменил на более практичную черную вязаную
