Хозяин Черного Замка и другие истории (сборник)

писателя далеко от решения острых социальных проблем». Это типичная фраза среди того, что было написано по поводу Конан-Дойля рецензентами, заслуживающими анонимности и забвения. Их стараниями «Маракотова бездна» ни разу не издавалась по-русски в своём настоящем виде. Её последние главы цензоры, «верные делу Ленина и партии», сочли не заслуживающими внимания советского читателя. Переведя их, мы наконец издали роман целиком и исправляем это досадное для русского читателя упущение.

Сэр Артур Конан-Дойль – титул, которым он гордился потому, что получил это рыцарское звание за литературные заслуги, – умер в 1930 году, на семьдесят первом году жизни, оставив в наследство читателям семьдесят томов своих книг. Лучшие из них (а их не один десяток) дороги нам и сейчас и долго ещё будут радовать и волновать читателей всех возрастов во всех странах мира.

Когда возникла идея издать пару книг с рассказами Конан-Дойля по формуле «Конан-Дойль – (минус) Шерлок Холмс», сразу же встал вопрос: как это сделать, чтобы не повторять ошибок прошлого? Ведь рассказы писателя легко группируются тематически (и их в самом деле так принято группировать при издании): «античные», «морские», «военные», «спортивные», «вестерны», «детективы», «медицинские», «романтические», «лирические», «таинственные» и «мистические». Правда, классификация рассказов достаточно условна, поскольку один и тот же рассказ Конан-Дойля порой не вписывается в столь узкие рамки и может с равным успехом быть отнесён к нескольким категориям сразу, а не к одной из указанных. И все они при этом написаны в разном ключе: есть среди них вполне серьёзные, есть юмористические, есть грустные и трагические, есть пародии и даже совсем откровенные розыгрыши.

Нужно было менять подход. Издавать то, что уже было, тысячу раз было, и неинтересно, и никому не нужно. Скучно читать все эти старые сборники – а их сотни! – именно потому, что там всё уныло разложено по мешкам: вот идёт мешок с триллерами, вот – с морскими историями, вот – античные рассказы, вот – рассказы о войне, вот – сентиментальные истории, вот – врачебные рассказы, вот – мистические триллеры и вот, наконец, детективы (без Холмса, разумеется!).

И автор-составитель решил применить принцип, назовём его shuffle, то бишь «контрастная перетасовка», который никогда и нигде, в том числе и в иноязычных изданиях АКД, не применялся. И именно в этом случае многообразное творчество нашего автора засверкало всеми своими яркими гранями. Этот аргумент настолько весом и серьёзен, что пришлось даже пожертвовать «Злодеяниями пирата Шарки», безжалостно перетасовав их со всеми прочими историями.

В таком виде даже давно известные рассказы воспринимаются по-новому, читаются совершенно иначе. Потому что, начав чтение, нельзя понять, что ты читаешь – то ли это детектив, то ли сентиментальную историю, то ли триллер, то ли морской рассказ, то ли мистический «ужасик», то ли пародию, то ли всё это вместе сразу, как нередко у нашего автора и бывает.

Одно плохо – на страницах сборника не удалось поместить всё, что сегодня уже имеется по-русски и лежит на столе перед нами. Увы, выпадают очень многие и весьма важные вещи, перевод которых давно известен и стал явлением русской культуры. И здесь необходимо сказать несколько невесёлых слов о так называемых авторских правах. Пора, давно пора навести в этом вопросе порядок, и это касается не только нашей страны, но и всего так называемого цивилизованного мира, где давно перегнули все палки.

Ещё Шопенгауэр указывал, что запрещение перепечатывать – гибель литературы. Сегодня мы можем с прискорбием видеть, что это также и гибель культуры. В самом деле, что такое «авторские права»? Ладно бы ещё, если их «качает» автор, а если его наследники?

Справедливо отмечает Стивенсон: «Как бы щедро литературный труд ни оплачивать, цена, назначенная за него, всё равно никогда не будет достаточной». По нашему мнению, не только наследники, но и автор перевода, и даже сам автор не должны иметь права по- купечески «куражиться». Если какое-то произведение было издано и переиздано, если оно стало фактом литературы и явлением культуры, то авторы попросту должны иметь реальные гарантии своих финансовых интересов и никаких прав брать издателей, что называется, «за горло». У издателя не должно быть юридической надобности спрашивать их согласия, но он должен и обязан автоматически перечислить автору или наследнику на их банковский счёт реальные деньги, являющиеся их реальным доходом от осуществлённого издания. Бывают случаи, когда физически невозможно найти автора перевода или установить его наследника. В этих случаях деньги должны перечисляться для хранения на специально созданный счёт, пока не объявится их владелец. Тем самым обязательства издателя перед авторами должны полностью исчерпываться. Чтобы избежать мошеннических злоупотреблений со стороны недобросовестных издателей (а такое бывает), необходимо проводить регулярный аудит издательств и строго и примерно наказывать виновных за все случаи финансовых мошенничеств в отношении авторов.

А что мы имеем сегодня? Переводы, выполненные мастерами прошлого и являющиеся, по сути дела, явлениями русской культуры и общественным достоянием, не публикуются из-за жадности наследников авторских прав. Издатели же, желая печатать того или иного иностранного автора (пусть бы он жил хоть в XII веке), нанимают за гроши каких-то студентов и недоучек, а те – уж как могут – переводят, и весь этот кошмар и ужас, после столь же ужасного редактирования, печатают, издают, публикуют и всем предлагают теперь читать вместо высокохудожественных переводов, выполненных прежде и постепенно забываемых безвозвратно. Увы, «защита авторских прав» в условиях тяжелобольного общества оборачивается полнейшим авторским бесправием. В результате страдают все: не только авторы и переводчики, но и издатели, и те, кто вместо скверных переводов мог бы заниматься каким-то более подходящим для них делом, и – самое главное – читатели, невольные заложники этой нелепой и глупой ситуации. Такое положение дел называется культурной катастрофой.

Ну и наконец, в постскриптуме робкая рекомендация, как всё-таки лучше читать эту книгу. Ведь немалое значение для общего впечатления имеет то, где