извлек наружу стальную треногу.
– Я вот что хотел спросить… – Сержант раскрыл треногу и с размаху вогнал в паркет. Изогнутые лезвия вошли глубоко в пол и с жужжанием закрепились. – Если ты всего лишь мои персонифицированные муки совести, срезонировавшие об этот кристалл…
Александр достал два фрагмента штатива и, вставив один в другой, принялся закручивать резьбу.
– То откуда же ты тогда знаешь об этих людях факты, которые не знаю я?
Томас вздрогнул. Затем нервно рассмеялся.
– Да все просто… – Агент замялся. – Как бы тебе объяснить…
– А хочешь, я объясню? – Сержант закрепил штатив и щелкнул металлическими скобами. – Все дело в том, что ты лжешь.
Наемник достал сложенный «бутон» антенны и снял с него защитный чехол.
– А ведь ты почти провел меня. Почти убедил в том, что я самое настоящее чудовище.
Александр подсоединил «бутон» и щелкнул по кнопке. Широкая тарелка ретранслятора разошлась подобно цветку.
– Нет, я не спорю: я убийца. Такой же, как и те, чьи жизни я оборвал. Но мы все были солдатами. И все знали, на что шли. А вот расстреливать несчастных по темницам или казнить военнопленных, как «Мусорные лисы»… – Хофф достал из рюкзака контейнер со значками бактериологической защиты. – Нет, извини. Такого со мной никогда не было.
Сержант снял крышку и, достав двумя пальцами «этаку», взвесил ее на ладони.
– Ты промахнулся самую малость. Детали, дружище. Из деталей состоит все. Тот малазийский сепаратист. Я и правда зашел ему в тыл. Вот только мои выстрелы разнесли ему половину черепа, а нижнюю челюсть как раз оставили на месте.
Александр подбросил батарейку в воздух.
– Торговец оружием… у него была любовница, ехавшая с ним на заднем сиденье того лимузина. А вот семья… Семьи у него не было, это известный факт.
Хофф поймал «этаку» и поднес ее к глазам.
– А знаешь когда я почувствовал фальшь? – Наемник вогнал батарейку в предназначенное для нее гнездо.
Тарелка ретранслятора с небольшой антенной посередине ожила и с жужжанием начала вращаться вокруг своей оси.
– Когда ты сказал, что тебе хочется плакать. Томас Джеферсон никогда бы не заплакал. Он был циник и безжалостный ублюдок, потрошивший ооновских миротворцев перед телекамерами, изображая повстанца. Он смеялся, даже когда дерево пробило ему грудь. Так и сдох с поганой ухмылкой на губах. И жены с сыном у него никогда не было. Как не было и маленького домика в пригороде Чикаго.
Александр резко встал и, вскинув оружие, взял сверкающий кристалл на прицел.
– Так что все то, что я видел там, внизу, не более чем ложь и галлюцинация. А ты сам – просто дурацкий артефакт, пудрящий людям мозги и заставляющий их убивать друг друга или накладывать на себя руки, если рядом нет кого-то еще.
На пару секунд воцарилась тишина, прерываемая лишь шумом дождя. Наконец Томас шумно выдохнул.
– А ты умнее, чем кажешься… – процедил он. – Но это тебе все равно не поможет!
– Да? И что ты мне сделаешь? – Александр снял оружие с предохранителя. – У тебя даже нет самосознания. Ты просто почему-то влияешь на разум людей, поднимая из памяти образы, вызывающие наибольшее чувство вины, и усиливаешь его! Ты всего лишь артефакт.
– Да, – ухмыльнулся Томас. – Но я контролирую твое подсознание, а значит, могу и попытаться захватить нервную систему. А значит, и…
Агент бросился на Александра.
– Выбросить в окно!
Упав на пол, мужчины покатились в сторону обрыва, распихивая оказавшиеся на пути стулья.
– Хрена с два! – выдохнул сержант, скидывая с себя Джеферсона.
Кашляя, наемник попытался подняться на ноги. Место, на которое он откинул Томаса, оказалось пустым. Хофф обернулся… Налетевший на него агент толкнул его в сторону пропасти.
Александр повалился на сцену и, проехав по мокрому деревянному покрытию, замер на самом краю. Голова сержанта зависла над бездной. Агент, что- то закричав, прыгнул на него сверху и схватил за шею.
– Не смогу выбросить – заблокирую дыхательные пути! – объявил он.
Тело наемника содрогнулось. Пальцы Джеферсона оставляли глубокие темные следы на коже. Александр стиснул зубы и, щелкнув застежкой кобуры, выхватил пистолет.
А затем, откинув руку в сторону, спустил курок. Пуля, просвистев по залу, впилась в кристалл. От него со звоном отлетело несколько небольших кусков и поскакало по паркету.
Джеферсон вздрогнул и резко качнулся вправо, будто ему нанес удар боксер-тяжеловес. Воспользовавшись этой заминкой, Хофф скинул с себя агента и, судорожно ловя ртом воздух, откинулся на спину.
