Эльминстер в ярости

Эл не стремился сражаться с дюжинами дюжин безжалостных паучьих жриц или их приспешников, или заслужить яростное внимание безумной и ненасытной богини, иметь с которой дело лучше было тогда, когда на его стороне окажется возрождённая и целая Мистра.

По крайней мере, Эльминстер, ты наконец пришёл к очевидной мысли, что следует поторопиться.

— Да, мамочка, - насмешливо ответил Симрустар Эл. Его наградили мысленным образом Симрустар, глядящей презрительным взглядом. Её лицо так неожиданно возникло в его мыслях, что он содрогнулся. И сразу же почувствовал тёплую вспышку её удовлетворения.

— Не сейчас, - мрачно сказал он и начал укреплять себя ментально, собирая волю в кулак. Может встряхнуть…

Эл воспарил над прекрасным, но тревожаще пустым лицом жрицы — затем нырнул вниз в её открытый рот, отыскивая носовой проход, чтобы занять тёмный, и, как он надеялся, пустой разум.

Он проник внутрь! И здесь было пусто; он падал, погружался в неизвестные глубины, кувыркался…

Последовало несколько мгновений головокружительной, неприятной дезориентации, потом более долгое чувство «неправильности»… и тело стало его, задвигало пальцами, а затем и ногами по его приказу, перевернулось — и встало, так же ловко, как он двигался в юности по крышам давно сгинувшего Аталантара.

У него снова было тело!

— Госпожа, - спросил он вслух, слова сначала звучали глубоким клёкотом, затем превратились в мягкое, более высокое эхо его прежнего голоса, - ты всё ещё со мной?

О да, лорд Омар. Таклегко ты от меня не избавишься.

— Ах, подруга, это ни в коем случае не попытка от тебя избавиться — но я подумал, что если захватить это тело оказалось так просто, с моей помощью ты тоже можешь обзавестись телом, вернуть себе свой огонь и жить дальше!

Ответ с задворок его разума пришёл не сразу.

Это было жестоко, Эльминстер. Для этого я ушла уже слишком далеко. Для чего-то большего, чем мысли и мысленная речь, меня осталось слишком мало. Я даже не могу… нет. Я не могу. Если ты попытаешься использовать на мне серебряный огонь, хоть каплю, он разорвёт то, что осталось от меня, и задует меня, как свечу. Я… меня почти не осталось. Не покидай меня.

— Госпожа, у меня и в мыслях такого не было, уверяю! Я…

У тебя, как всегда, бойкий язык. Давай больше не будем это обсуждать, не будем тратить время, которого нет у нас обоих. Молчание этой крепости наверняка не осталось незамеченным. Где-то здесь есть — или были — порталы к другим крепостям дроу; очень скоро у нас могут появиться крайне враждебно настроенные гости.

— Я… да, ты права. Книги заклинаний…

Быстрее, Эльминстер, быстрее.

Эльминстер заторопился, ловкими, длинными пальцами перебирая ключи, которые он обнаружил на поясе своего нового тела. Стройная, грациозная и лишённая болячек фигура была облачена в прозрачную мантию таких оттенков, которых он терпеть не мог, укрытую храстовыми паучьими узорами! Он нетерпеливо вцепился в ткань.

Вот это Эл, которого я помню. Все женщины должны расхаживать нагишом, да?

— Госпожа, - прорычал он вслух, и это прозвучало, как гневное урчание, - ты мне не помогаешь!

Я буду помогать, Эльминстер, обещаю. Когда смогу и как смогу. Клянусь тебе.

Его едва не обожгло от неожиданной решимости, прозвучавшей в мысленном голосе в его голове.

Тронутый, Эл обнаружил, что готов зарыдать — более крупными и маслянистыми слезами, чем были у его человеческих тел. Он шмыгнул носом.

Прекрати это. Заклинания, помнишь?

— Да, дорогая, - насмешливо отозвался он. На мгновение в его голове воцарилась тишина, затем раздался прекрасный женский смех.

Сколько Избранных отдавали свои жизни за все эти долгие годы? Неужели мы так мало значим для Мистры?

Поспеши.

Эл бросился к книгам, серебряное пламя взметнулось в его мозгу. Следовало быть осторожным и не позволить огню потечь с его пальцев и повредить заклинания, которые он мог для себя захотеть.

И выбирать их следовало осторожно. Но приходилось спешить.

Эл снова зарычал.

Да, это урчание было очень приятным.