Дверь одного из домиков распахивается. Оттуда появляется кто-то, останавливаясь под небольшим навесом. Это Эпаф. Рубашка наполовину расстегнута, как будто он надевал ее в спешке.
— Что случилось? — спрашивает он, исподлобья глядя на меня. — Где Сисси?
— Она пропала! Помоги мне ее найти!
Трудно понять, что написано у него на лице. Он из темноты изучает меня, не желая выходить под дождь.
— Эпаф?
Он мотает головой раз, еще раз, медленно моргает. Затем возвращается в дом. Это значит, что Эпаф все еще злится на Сисси? Я в ярости разворачиваюсь. Он меня разочаровал, я ожидал другого.
Но он тут же выбегает наружу, натягивая куртку с капюшоном, и, поднимая брызги, бежит ко мне по лужам грязи. К тому моменту, как он добегает до меня, капюшон уже на голове.
— Скажи мне, что случилось, — требует он. В глазах у него беспокойство.
— Она разозлила старейшин. А теперь они ее куда-то забрали.
Он резко бросает взгляд на меня:
— Бред какой-то. С чего ты взял?
— Они подсыпали в суп снотворного, она заснула. Я съел меньше, так что… Слушай! Ты собираешься задавать мне вопросы или поможешь ее искать? Кажется, у нее серьезные проблемы.
— У тебя не истерика ли часом? — огрызается он в ответ. — Мы от них не видели ничего, кроме хорошего. Почему бы тебе не расслабиться и не покончить с этой паранойей? — он криво ухмыляется. — Что, думаешь, если Сисси не с тобой, то ее непременно похитили? Может быть, она просто, ну не знаю, не хочет быть с тобой? — он всплескивает руками, фыркает. — Ты вытащил меня на улицу в такую погоду ради этого?
У меня нет времени на объяснения и театральные сцены. Я отворачиваюсь, прикидывая, куда бежать дальше. Эпаф хватает меня за локоть. Я смотрю на него, готовясь отнять руку. Но что-то в его взгляде останавливает меня.
— Погоди, — говорит он, раздраженно выдыхая. — Ты действительно думаешь, что что-то случилось?
Я киваю.
— Почему ты так думаешь?
— Эпаф, ты со мной или нет? Я не хочу тратить время на объяснения.
Что-то в нем меняется.
— Пойдем, найдем ее, — говорит он.
Когда я срываюсь с места, он бежит рядом со мной, наши ноги в такт бьют по грязи, расплескивая ее.
Но на пустых улицах и в темных окнах домов мы ничего не находим.
— Где все? — тяжело дыша, говорит Эпаф, когда мы останавливаемся. Он прислоняется к стене, сгибается и упирается руками в колени.
— Пошли, — отзываюсь я, тоже пытаясь отдышаться. — Давай искать дальше.
Он кивает, отталкиваясь от стены.
— Погоди, — он указывает подбородком направо.
Девушка с головой, накрытой капюшоном, выскакивает из домика. Она осматривается и ковыляет к нам со всей скоростью, на которую способны ее ножки-лотосы.
Мы с Эпафом переглядываемся и бежим навстречу. Она останавливается и ждет нас, нервно оглядываясь. Когда она хватает меня за руку, чтобы отвести в узкий переулок, ее рукав цепляется за мой и задирается. На внутренней стороне предплечья видны четыре шрама от клеймения. Она убирает капюшон с головы. Это девушка с веснушками.
— Слишком поздно, — шепчет она, — возвращайтесь в свои дома.
— Где она? — требовательно спрашиваю я. — Куда они ее забрали?
— Все закончилось. Вы ничего не получите, если продолжите ее искать. Но много потеряете. Для своего же — и ее — блага, возвращайтесь.
— С ней все в порядке? Она ранена? — спрашивает Эпаф, делая шаг вперед.
— Ее вернут, когда придет время.
Я хватаю девушку за руку. Осторожно, но не собираясь отпускать. Она худая, под тонким слоем плоти у нее твердая кость. В глазах светится ум.
