и грохнулась на каменный пол, все вокруг заливая черной кровью.
Я вскочил, отбежал в сторону и наткнулся на ворох своей одежды и доспехов – маленький памятник моего пленения. Мне удалось натянуть штаны, схватить меч и накинуть панцирь, стянуть его ремнями на боках уже не успел.
Варвара смогла превратиться в чудовище и хлестнула щупальцами меня прямо в грудь. Удар чудовищной силы вышиб весь воздух из легких, я отлетел на десяток метров, загремев, как куча консервных банок. Варвара уверенно ползла ко мне, чавкая чудовищной пастью. Наша недавняя короткая схватка все же оставила свой след не только на человеческом облике Варвары: на отвратительном боку кальмарообразной твари зияла рана, из которой толчками выливалась густая черная кровь. Продышавшись, я подбежал к светильнику и выплеснул его содержимое на Варвару. Она, шипя, стерла горящее масло со своего мешкообразного тела щупальцами, и стало темно.
Где-то далеко горел еще один светильник, но помогало это слабо – я почти ничего не видел! Теперь мы на равных. Стараясь не греметь, я стал затягивать ремешки на броне, зажав меч под мышкой, и пропустил момент, когда Варвара метнула свои щупальца.
В этот раз они пролетели слева и справа от меня, но привычного уже звука разлетающихся камней не последовало. Тварь присосалась к выступам стены с противным чмокающим звуком и подтянула себя к своду пещеры, ударила меня своим тяжким телом в бок. От столкновения с Варварой я упал, но чудовище подхватило меня щупальцами и шваркнуло о стену, тут же прижало меня чудовищным пузом и принялось грызть. Клыки пробили стальную броню и впились мне в живот. Меч порезал мне плечо, но я все-таки его удержал, вопя от боли, и перехватил за рукоять.
Тварь сдавливала меня и грызла живот, но клыки завязли в стали нагрудника, едва его пробуравив, а смять броню ей не удавалось. Я бил и резал мерзкую тварь, работая мечом, как будто шинковал капусту. Тестообразная плоть неприятно скрипела, но поддавалась. Из ран чудовища лилась кровь и слизь, загаживая все вокруг. Я чувствовал, как потяжелели мокрые штаны от нашей крови, брызги отвратительной жидкости покрыли мои руки и лицо, я утопал в этой гадости, закрыв бесполезные в этой схватке глаза. Свою почти поварскую работу я не прекращал ни на секунду, разрезав первый плотный слой отвратительного кальмара, я запустил руку с мечом все глубже и глубже; внутрь горячей и зловонной туши.
В какой-то момент тварь судорожно задергалась, хватка ее ослабла. Она пыталась превратиться в человека, но застрявшие в броне клыки и тяжелые раны не позволяли довести этот замысел до конца. Варвара «замерцала»: перед моими глазами появлялось то злобное, перекошенное человеческое лицо, то бесформенная туша со щупальцами.
Так она и замерла, безвольно свесив руку с одной стороны и пучок неопрятных макаронин с присосками – с другой, голова с косой и пасть на пузе, вцепившаяся мне в живот: наполовину монстр, наполовину человек.
Мечом я вытащил ее клыки из десен, чувствуя, как волнами накатывает тошнота от вони и вида этой кальмаромедузы. Кое-как спихнул с себя труп чудовища и как пьяный поковылял в сторону выхода, шатаясь от ран и усталости.
Кровь я остановил простым приказом «не течь», и она застыла сгустками в порезах и ссадинах. Спасибо крещению в «водяники». Только это не привело к мгновенному выздоровлению. Как видно, слишком много утекло основной жидкости моего тела. В голове звенело, мучила общая слабость и боль от многочисленных повреждений. Похоже, несколько ребер сломано, правое плечо вывихнуто, но жив, и это главное! Зубы из живота пока доставать не стал, побоялся новых потоков крови, так и пошел, нес на пузе некое подобие костяного солнца.
Скоро я услышал ритмичный скрежет. Там, откуда раздавался звук, на черной стене появлялась светлая ломаная линия и тут же исчезала.
Я понял: кто-то раскачивает камень, закрывающий вход. Горян с собратьями рвутся мне на помощь! Уперев плечо в валун, попытался помочь им изнутри, давил изо всех сил. Но где там, силы не те! Несмотря на запрет, кровь стала сочиться из ран. Перед глазами замелькали цветные круги, и я осторожно сел на каменный пол.
Через минуту все стихло, раздавалось только журчание воды. Из-под валуна натекла большая лужа. Вдруг жидкость повела себя странно, она потекла по камню вверх, охватывая валун подобно прозрачной пленке, потом вода натянулась, как пакет под тяжестью покупок, раздался громкий треск, камень распался на несколько частей и вылетел наружу. Сквозь проем во мрак пещеры ворвались лучи утреннего солнца. Послышались торжествующие крики леших. Но вопли радости тут же стихли, когда колючие увидели меня.
Окружающий мир был слишком яркий, я ничего не видел, глаза отказывались открываться, и все вокруг сквозь щелки век смутно прорисовывалось, как в театре теней.
Я почувствовал, как мохнатые ручонки осторожно подхватили меня и понесли наружу.
Огромная водяная туша закрывала обзор и смягчила освещение – рядом с пещерой ворочался Уат, огромный водяной червь. Водяники пришли на помощь! Лешие внесли меня в прохладное нутро чудовищного чистильщика земли и воды.
Кенни Прибрежный напоил меня чем-то приятным, напоминавшим по вкусу березовый сок, боль и слабость отступили, и я забылся освежающим сном. Приятные видения солнечных полян и водных гладей прерывались появлениями Кенни, он поил и кормил меня, вытаскивал зубы из живота. Смазывал чем- то мои раны, и я снова проваливался в состояние, похожее на приятное опьянение.
Через какое-то время я проснулся бодрым и здоровым, но встать не смог. Мое тело находилось внутри непрозрачного пузыря. Руки невольно ощупали живот, на коже остались только шрамы в виде эксцентрических полосок, похожих на лучи солнца.
Дышать мне не хотелось вовсе, вода, сходная по температуре с телом, приятно поддерживала меня. Но даже такое не напрягающее
