Через десяток шагов коридор заворачивал. Я тоже свернула и со всего маху врезалась в…
— Привет, — подхватывая меня, чтобы не упала, сказал Дорс. — Куда спешишь?
Ну вот, приплыли. Только я могла столкнуться с утра пораньше с парнем, перед которым опозорилась вчера! Блин, да что за невезуха-то?
В следующий миг стало ясно — это не случайность…
— А я уже заждался, — сообщил блондин в синем балахоне-мантии. И сверкнул изумрудными глазищами.
Я покраснела и отшатнулась. Ну правда, так неловко стало, что просто жуть.
Он? Ждал? Меня?
— И зачем ты меня тут ждешь? — стараясь казаться равнодушной, спросила я.
— Ну, как тебе объяснить…
Вот зря я на него опять посмотрела. Если бы не посмотрела, то не увидела бы эту похабную улыбочку, которая искривила губы парня.
Понятно. Вчера блондинчик услышал, что я мысленно назвала его обалденным, а сегодня решил воспользоваться ситуацией. Но черта с два. Не выйдет!
Не скрою, Дорс мне понравился, но я не какая-нибудь озабоченная дура, готовая провеситься на шею любому, кто скажет: «Знаешь, а ты тоже ничего». Поэтому без зазрения совести оттолкнула парня, гордо вздернула подбородок и пошла дальше. А за спиной прозвучало насмешливое:
— Ты хоть знаешь, куда идти?
Если бы не голод, я бы послала Дорса лесом. Честно. Но желудок вновь жалобно взвыл, и пришлось остановиться.
— И куда же мне идти? — спросила я, останавливаясь.
— Могу проводить, — предложил парень.
Пришлось обернуться.
Я прекрасно помнила, что попала в другой, по идее волшебный, мир, но иллюзий уже не питала. Поэтому мрачно уточнила:
— А что ты хочешь взамен?
И по реакции блондина поняла, что попала в точку. Дорс так бурно вздохнул, так махнул рукой… Но тут же собрался, улыбнулся и ответил:
— Ничего.
— Да? Ну, если ничего, то я конечно же согласна. — Я ослепительно улыбнулась и присела, пародируя реверанс.
А у самой на душе еще гаже стало — ну что за мир такой? Сволочной…
Столовая располагалась на первом этаже, в огромном светлом зале с колоннами. Но, несмотря на радость от того, что я успела вовремя, было очень-очень стремно входить в помещение, битком наполненное студиозусами.
Я словно очутилась на восточном базаре. Хохот, гомон, разноцветные мантии — все смешалось вокруг. По крайней мере, так казалось вначале, до того как я пригляделась внимательнее. А когда осмотрелась, стало понятно — не все так просто. Народ, по большей части, располагался группами, согласно цвету мантий. То есть по факультетам. А еще я заметила, что там, где сидят парни и девчонки в синем, красных мантий нет. Совсем.
Именно это наблюдение заставило меня поспешно поблагодарить Дорса и помчаться на раздачу к длинному стеклянному прилавку, вдоль которого тянулся стальной парапет.
Здесь все было устроено так же, как у нас, на Земле. Я взяла поднос, салфетки, столовые приборы и встала в очередь. Очередь была недлинной, и это радовало, ибо желудок, взбудораженный витающими в воздухе запахами пищи, совсем с ума сошел. Но внимание ко мне привлек вовсе не орущий желудок.
— Вот она! — громко сказал кто-то.
Я сразу поняла, что речь обо мне, и сразу же определила говорившего. Это была одна из тех девиц, к которым меня собирались подселить. Она сидела за столиком, расположенным очень близко к прилавку, в компании ребят в алых балахонах, и указывала на меня пальцем.
Скривившись, я сделала вид, что не замечаю, но это не помогло. Не прошло и минуты, как в зале стало очень тихо, а на меня уставились абсолютно все без исключения. Даже женщины в белых фартуках, которые стояли на раздаче, и те вытаращились.
Это вообще-то жуткое чувство, когда все вот так пялятся. Невыносимое! Если бы не вчерашние издевательства и голод, я бы не выдержала и убежала. Но общение с фон Глуном, история с багажом и грязный чердак, где мне предстояло прожить ближайшие несколько месяцев, закалили.
Гордо вздернув подбородок, я окинула сидевших за ближайшими столиками адептов презрительным взглядом и отвернулась к стеклу, за которым скрывались такие манящие, такие свежие салаты.
— Что будете есть? — отвлек меня от созерцания голос одной из женщин.
Я указала на салат из капусты и беспрепятственно прошла дальше. Просто те, кто стоял передо мной, отшатнулись, освободив дорогу.
Любопытно, кстати, а почему Дорс от меня не шарахался? Он же вообще хотел, как бы это сказать… ну, в общем, не отшатнуться, а совершенно противоположного. Короче, того, чего теперь точно не дождется.
