Пока я осматривала ванную, комендант бесцеремонно залез в шкаф — шкаф тут один был, зато очень большой, во всю стену.
— Ага, девочки все заняли, — констатировал он. — Но вы сами как-нибудь разберетесь.
Тут же вспомнилось, что вещей у меня нет, и от этого совсем тошно стало. Как-то глобально мне не везет, будто сглазил кто-то.
Но это были только цветочки! Ягодок я накушалась через полчаса, когда закончились пары и в комнате объявились девчонки.
Это была мощная коллективная истерика, в ходе которой я узнала, что лучше прыгнуть с какого-то великого моста, чем делить комнату со мной. Я не пыталась выяснить подробности такой реакции, зато поняла главное — проблема в том, что я из другого мира. И хотя было не очень понятно и очень-очень неприятно, вдруг поймала себя на мысли: а ведь это здорово! Если меня так сильно не любят, то, может, обратно отправят? Домой?
А почему нет? Зачем этим магам создавать лишнюю напряженность в коллективе?
Только мечтам моим сбыться было не суждено, ибо комендант, покричав и потопав ногами на истеричных девиц, нашел другое решение.
— Пойдемте, Даша, — мрачно бросил он и направился к лестнице.
Чувствуя себя слишком усталой для споров, я покорно кивнула и пошла следом за комендантом. В конце концов, Глория, слава богу, по-прежнему рядом находилась, а она создавала впечатление человека разумного и придавала уверенности.
На этот раз мы поднялись на самый верх башни. Я огляделась, пытаясь понять, какую из дверей мужчина откроет теперь и почему он так кривится. Но комендант повел еще дальше, в самый конец недлинного коридора. Там оказалась еще одна лестница — маленькая и крутая. А взобравшись по ней, мы остановились у старой резной двери. Ее-то комендант и открыл.
— Это что? — уже предчувствуя грандиозную подставу, пробормотала я.
— Понимаете, Даша, в этом году у нас большой поток студентов, и это единственная альтернатива, которую я могу вам предложить.
Мужчина отстранился, приглашая меня внутрь. Ну я и вошла. Просто чтобы подтвердить свои подозрения. И не ошиблась, хотя до последнего все-таки надеялась, что будет лучше. То, что открылось моим глазам… это был настоящий ужас!
Чердак. Огромный, жутко грязный, заваленный хламом и затянутый паутиной! И тут мне предлагают жить?
— Вы в своем уме? — тихо спросила я.
— У нас на самом деле нет других помещений, — ответил комендант грустно.
Все. Мое терпение кончилось! Я круто развернулась и прорычала:
— Проводите меня к ректору. Немедленно!
— Дарья Андреевна, извините, но тут ничего не поделаешь, — выслушав рассказ коменданта и Глории, развел ректор руками. — Я, конечно, могу повлиять на девочек, но вам оно надо? Вы сможете жить в такой атмосфере?
— Конечно, не смогу! — прошипела я.
— Значит, придется воспользоваться предложением нашего уважаемого Вирселя. — Старик кивнул на коменданта. — Потому что других мест в общежитии огненного факультета нет, а заселить вас в общежитие другого факультета мы не имеем права. Особенности магии, знаете ли…
— Да какие, к черту, особенности? — перебила я. — Вы вообще понимаете, что говорите?
Ректор удивленно поднял брови, а я уперлась ладонями в его стол, наклонилась и зашипела:
— Господин ректор, вы вытащили меня из родного мира, притащили в эту чертову академию и понарассказывали сказок о том, что вашему миру очень нужны маги! Допустим, я поверила. Допустим, я прониклась и согласна учиться у вас, но что дальше? Вы даже не можете заселить меня в общежитие. Вы хотите запихнуть меня на пыльный, заваленный хламом чердак!
— Дарья Андреевна, — протянул старик миролюбиво. — Не заводитесь. Вопрос пыли решается с помощью обыкновенной уборки, а хлам…
Договорить он не смог, потому что у одной попаданки окончательно сдали нервы.
— Да идите вы знаете куда?! Я не буду жить на чердаке! Я не буду учиться в вашей академии! И магия ваша, вместе с вашим миром мне до лампочки! Или вы немедленно возвращаете меня домой, или…
— Или что? — спросил ректор жестко. От того милого старика, который говорил со мной минуту назад, и следа не осталось. — Что вы сделаете, Дарья Андреевна?
— Я… я…
Я не сдулась, и злость моя никуда не делась, но ответить было нечего. Можно пообещать, что в асфальт закатаю, но глупо грозить тем, чего выполнить не в состоянии. Ведь я и в самом деле ничего не могу, только кричать и беситься.
— Оставьте нас, — сказал ректор Глории и Вирселю. А когда они вышли, смерил меня жутковатым взглядом и процедил: — Даша, если вы до сих пор не поняли, то я повторю, но повторю в последний раз. Нравится вам или нет, но учиться в Академии Стихий вы будете. Если у вас получится приручить данный вам природой дар — хорошо. Не получится… тогда извините.
В голосе старика звучал лед. Я не собиралась отступать или сдаваться, но по спине побежали мурашки. И последняя фраза мне очень не понравилась.
