Белоголовый воин порвал несколько соколов, конкретно подранил еще парочку питомцев, но конец всей заварушке положил здоровенный, неизвестно откуда взявшийся иссиня-черный ворон. Точно, вспомнил, это же пташка Северина! Он спикировал на орлана сверху, один раз долбанул того клювом по тыкве (клюв, судя по блеску, был из стали), и все было кончено. Наш противник, кувыркаясь, безжизненным телом рухнул в волны, подняв фонтан брызг. Через несколько секунд над местом его падения воду разрезал акулий плавник.
К полудню из-под облаков на горизонте выплыло очертание первых двух островов. Мы входили в пролив между ними на веслах, полностью спустив паруса. Пехота на палубе замерла в ожидании боя. Я видел сведенные побелевшие скулы новичков и презрительно-суровые складки на лицах ветеранов. Наши птицы теперь по полной программе барражировали над судном. Скрываться более смысла не имело. Меня удивило, что кроме нас в горловину пролива зашла только могучая квинкверема, также до отказу груженная десантом. Куда подевались легкие однопалубные и двухпалубные суда, я и понятия не имел. Вдалеке мелькнули паруса нескольких кораблей пиратов. Мелькнули и стремительно исчезли. Связываться с нами — себе дороже. Юстина, опытный Навигатор, лихо командовала «Аркадией», а ее распоряжения по живому шкиву передавались гребцам посредством надсмотрщиков. Стоя на носу, я видел, как из деревушки на песчаный пляж высыпали жители. Они недолго любовались нашим ходом и тоже почли за лучшее спешно слинять. В кильватере играла стая дельфинов. Всамделишных. Я видел, как блестят их выныривающие из бирюзовой воды глянцевые спины. Наши касатки и акулы ушли куда-то вперед, вероятно, пасти отступивших пиратов. Оба корабля величаво прошли пролив между двумя островами и, заложив вираж, взяли курс на третий. Уютную бухту его хитро закрывали своими рогами две песчаные косы, поросшие кустарником. Внезапно буквально в пятидесяти шагах от входа в нее раздались отрывистые крики команд, и мы начали тормозить с такой силой, будто кто-то дернул стоп-кран. Юстина со шкипером выскочили на корвус корабля и перегнулись через борт. Я поглядел на Фортиса, стоявшего рядом:
— Туземцы при нашем приближении затопили пару однопалубных шлюпов. Если бы не питомцы — сейчас бы пропороли днище, — пояснил он наши маневры.
— Ушлые ребята. А зачем мы вообще сюда полезли?
— Там пиратская верфь. Наши хотят разбомбить здесь все, чтобы прекратить постройку их кораблей. Ну и вломить как следует тем, кто будет ее защищать.
— Понятно.
— Ты будь рядом. В первые ряды не лезь. У десанта четко отработан бой в слитном строю, останешься один — завалят как миленького. Держись с нами. А еще лучше — сзади, с лучниками и пращниками.
— Ладно-ладно, сам не хочу погибать. Одного раза хватило для разнообразия. Больше не надо.
Мы начали осторожно забирать вправо, промеряя глубину лотом, чтобы пристать к песчаному пляжу косы. Я напряг зрение, и оно выхватило среди веток и листвы кустарника рассредоточившихся бойцов с луками в руках.
— Шухер! На берегу лучники!
— Щиты к бортам! Всем укрыться! — мгновенно среагировала Юстина, но было поздно.
Ливень стрел грянул на палубу «Аркадии». Капитан, стоявший на носу, лег замертво. Мы потеряли еще несколько солдат. Юстина получила аж две стрелы — в плечо и в шею. Фортис, бережно обнимая за плечи, уложил ее на палубу и принялся вливать зелья. Сами мы не пострадали — я успел пригнуться, а Фортис сделал несколько па из «танца живота» — немного комично, но очень эффективно. Ни одна стрела в него не попала. Шестая Увертливость — это вам не хухры-мухры. Если так пойдет, его станет чрезвычайно сложно пришить на расстоянии. Грохнул корвус, опрокинутый с борта в зеленую воду. Получилось что-то вроде аквапарка. С него, как с горки, начали съезжать пехотинцы. Несколько человек с разбегу сиганули с носа прямо в прибой. С корабля начали отвечать наши лучники. Стрелы атакующих по-прежнему свистели над головами и находили свои цели. Я тоже принял участие в перестрелке и, по-моему, снял двоих до того, как защитники острова ретировались вглубь по косе. Разумно, с учетом того, что первые ряды уже бежали по направлению к зарослям. Еще бы пара минут — и пиратских лучников покрошили на оливье. Дорога десанту была открыта.
— Вперед! — скомандовала оклемавшаяся Юстина.
Барышня — просто порох, что и говорить. Такую не посадишь за вязание свитеров для мужа. Вот отхватил себе Андрюха геморрой! Или наоборот. Я, дождавшись своей очереди, съехал по водной горке в теплую прибрежную воду и побежал вслед за остальными на берег.
Впереди легкие пехотинцы с мачете прорубали нам путь в зарослях, но все равно, пока мы добрались до верфи, прошло около часа. Наша пятипалубная махина пристала к левой от гавани косе, и ее десант шел нам навстречу. Но, судя по доносившимся оттуда крикам, ребята тоже напоролись на засаду, и там завязался бой. Юстина с гримасой ярости на лице изо всех сил торопила солдат. Наконец мы вырвались из частокола пышной тропической ботаники и выскочили на широкий пляж. Я впервые увидел их верфь. Добротное строение из лесов и настилов с парой недоделанных кораблей внутри дощатых коконов.
— Общее построение! — скомандовала наша предводительница. — Первый манипул под командой Нобилиса уничтожает постройки. Остальные — за мной, на выручку десанта! Ударим по ним сзади! Сохранять строй!
Я и охнуть не успел, как остался один с сотней приданных мне солдат. Сориентировался быстро. Разбил их на две части, приказал собрать хворост, обложить постройки и поджечь. Пионерский костер сделает все за нас. Только мы бросили первые зажженные факелы, как сзади раздался тревожный рев
