Я опасливо вжала голову в плечи:
— Что — «все»?
— Ну, например, как ты с лошадью по лесу скакала, — услужливо ответил заклинатель.
— Ты имеешь в виду — на лошади? — переспросила я. Он хохотнул:
— Нет! Именно «с»! Ты схватила ее за узду и рванула… вперед!
Я почувствовала, как моя челюсть плавно уползает к земле.
— Зачем? — ахнула шепотом. Парень пожал плечами:
— Понятия не имею! Никто не имеет. Особенно лошадь. Она вообще в шоке была, когда ты ее за собой галопом все пять километров по бездорожью протащила. Кто бы мог подумать, что ты такая выносливая…
— О-о-ой… — пробормотала я, пряча лицо в ладонях.
Алекс кашлянул, плохо маскируя смешок:
— Да, и еще. Ты когда по лесу в следующий раз бегать будешь — лучше не пой.
— А я пела?! — подняла на него круглые глаза, в которых читалось: «Пожалуйста, соври!» Но заклинатель в тот день решил говорить только правду:
— Еще как! И к тому же решила, что тебе все должны подпевать. Особенно почему-то птицы. И потому где-то минут пятнадцать ты металась по кустам в поисках участников для хора. Пока не нашла гнездо скопы.
— Это кто такая? — напряглась я. Орнитолог из меня был аховый, а память сегодня вообще отказывалась работать. Зато Алекс не стал зажимать информацию.
— Крупная хищная птица, — ответил он. — Очень удивилась твоему вмешательству в ее личную жизнь. А уж когда ты проломилась сквозь кусты к ее гнезду и начала вопить что-то на ультразвуке так, что даже у меня чуть кровь из ушей не пошла, — вообще в ступор впала. Только этим и можно объяснить то, что тебя не заклевали.
Я застонала, подтягивая колени к груди и упираясь в них лбом:
— Какой позор…
— Ну, на самом деле все было не так страшно, — усмехнулся Алекс, по-свойски обхватывая мои ноги. — По сравнению с тем, что выделывал Егор.
Я с недоверием покосилась на мирно спящего Соколова и уточнила:
— Наш Егор?
Алекс кивнул, но ответила за него Полина, бесцеремонно усаживаясь на попону, которая до этого служила моей кроватью:
— Что, рассказываешь Евочке о неблаговидном поведении ее старшего брата? Дошел уже до места, где он бабке дом разворотил?
Шурик скривился, как всегда, когда знахарка вмешивалась в наш диалог, но мое вытянувшееся лицо подтолкнуло его к разъяснению ситуации:
— Если бы этого не сделал Егор, я бы шаманке сам терем разнес. Чтобы в следующий раз предупреждала о травках, которые добавляет в свои отвары.
— Да ладно! — воскликнула Полина, за что тут же получила грозное «ш-ш-ш!» от Наташи. — Старушка и подумать не могла, что эти двое от них сбрендят… ой, прости, Ева, я имела в виду, начнут себя вести… малость неадекватно. Честно сказать, я и сама была в шоке, когда Егор вдруг заметался по дому, срывая со стен шкуры и головы животных и выбрасывая их в окна с криками: «Бегите, спасайтесь, лесные зверушки, я ее задержу!» Кое-кого, кстати, выбросил вместе с рамой и стеклом — раньше большинство окон у шаманки в доме не открывалось. Но это еще не самое смешное!
— Самое смешное, — перебил подошедший сзади Богдан, который покосился на Полину, будто ожидая, что она сейчас возмутится его вмешательством, но, не дождавшись (Казакова опустила глаза в пол и чуть заметно улыбнулась, довольная собственной выдержкой), по-турецки уселся на попону рядом с ней, — это когда он сам захотел выбежать из терема. Не представляю, куда его вдруг понесло, но то, что тяга эта была непреодолима, — факт. Потому что когда он в своем угаре несколько раз пробежал мимо двери (мы хотели, но просто не успели его остановить), то рявкнул: «Замуровали, демоны!» — и сиганул в последнее целое окно.
Я прикрыла ладошкой рот:
— Бедная заклинательница…
Полина пожала плечами:
— Ну да, нервное потрясение бабке обеспечено. Хотя здесь я с твоим Шу… — готесса поперхнулась, словив на себе предупреждающий взгляд заклинателя, сглотнула и закончила: —…Александром согласна: не фиг всякую дрянь заваривать.
— Но она же просто старалась быть гостеприимной! — воскликнула я и с надеждой посмотрела на Шурика. — Может, мы ей хотя бы денег на ремонт предложим?
Полина хохотнула:
