– Всегда любил стрелять с упора.
Ба-бах! Дульный тормоз дёрнулся. Привычное движение вперёд-назад направленной вниз прямой рукоятки затвора. Вылетела большая дымящаяся зелёная гильза. Отец снова приник к прицелу, уже не отрывая глаза снова крутанул что-то. Ба-бах! Где-то далеко вспух грязно-чёрный разрыв шимозы. Спустя мгновение землю тряхнуло. Перезарядив свою винтовку, батя поднял большой палец:
– Пушки у них нет. Пока. – Выдернул рацию, вызвал Марка: – Пушку задавили. Взрыв боезапаса. Что у нас дальше по программе? Ага. Понял. – Снял винтовку с бетонного блока, поставил на асфальт. – Володя, давай свою машинку.
Сын кивнул, аккуратно, чтобы не высовываться из-за плит, расположенных в шахматном порядке, перетащил станкач к отцу, скинул с огромным облегчением тяжеленный рюкзак с боезапасом.
– Что Марк говорит?
Батя махнул рукой:
– А что он может сказать? Наши в основном держат оборону в тылу. Основная высадка там. И лодки подвезли, и прочее. А тут… – Презрительно сплюнул в сторону противника: – Так. Заслон. Чтобы мы на вылазку не пошли. Ну, Крыс и решил, что нас двоих здесь хватит. Естественно, кроме взвода охраны.
– Это почему?!
– Почему-почему… По кочану и по капусте! – неожиданно разозлился отец. – Потому что «старички» улетели на «бегемоте»… – Так называли МИ-26. – Им отдохнуть надо, сколько времени уже тут торчат! А взамен прислали пацанов неквалифицированных. Прямо из учебки. Уметь-то они умеют, только опыта нет. И мы, как два боевика, стержень обороны этого сектора. Теперь понял, лейтенант?
– Понял, товарищ под…
– Уже не под, – резко оборвал его отец. – Полный, ясно?
Сын кивнул. Потом озабоченно взглянул на извлечённые из рюкзака ленты, на немного испуганных мальчишек в форме. Разница, почитай, в восемь лет. Им едва под двадцать. Из последнего выпуска. Повоевать не пришлось. А ему тридцатник скоро… Вот и растерялись. Ну да не беда. Если пойдут, они с отцом удержат. А там и мальчишки очухаются. Нуваррцы ведь!
В это время там, где держал оборону Крыс, раздалась заполошная стрельба со стороны океанцев. Отец прислушался, потом улыбнулся:
– Пушной зверёк настал переправе. Старый справился.
– О, пап! Давно хотел у тебя спросить: почему у Марка такой ник в Сети – Крыс?
Отец усмехнулся:
– Марк у нас анимешник.
Владимир вначале не понял, потом сообразил: аниме – это японский мультик. Со своей спецификой и правилами. А у японцев Старый Крыс, в отличие от нас, очень даже умное, сильное и, главное, уважаемое животное, обладающее к тому же некими сверхъестественными способностями. Покрутил головой:
– Однако…
Позади гулко бахнули из граника. Из нашего. Отец снова улыбнулся:
– Теперь и тамошней артиллерии хана.
– С чего взял?
– Зажигательной бахнули.
Владимир оглянулся: и верно, откуда-то потянулся густой чёрный столб дыма, с каждой минутой становящийся всё больше.
Батя толкнул его локтем:
– Не отвлекайся… – Перескочил с винтовкой к другой плите, поставленной стоймя. Раскинул сошки, вжал глаз в резиновую окольцовку окуляра, отвалился обратно. – Сын, жаль патроны зря переводить. Глянь-ка вперёд, от угла здания с вывеской вправо пятнадцать, второе окно справа. Там, похоже, пулемёт собираются ставить. Есть гранаты к твоему автомату?
– Не достану. Может, из трубы пальнуть?
Батя махнул рукой:
– Ладно. Испробуй пулемёт.
Владимир кивнул и спустя мгновение выпустил короткую пристрелочную очередь. На стене вспухли клубы выбитой штукатурки.
– Хороший у них кирпич… – процедил старшой сквозь зубы, чуть подправил прицел, и машина заработала.
Вначале разлетелись мелкой россыпью стёкла, затем посыпались щепки от рамы, кто-то метнулся в соседнем окне, и ствол тут же последовал за тенью. Оборвал строчку. Тут же над ухом гулко вновь бахнула снайперская винтовка отца. Тот, перезарядив, вытер пот со лба.
– Чего, пап?
– Успел.
