Девочка заерзала, встала и направилась к Рыбе. Аня перестала навязывать ей свое желание, но она не остановилась, все-таки взяла подушку и, устроившись рядом, подложила себе под спину.
Забавно. Выходит, она не поняла, что желание взять подушку – чужое, думала, что сама так захотела. Влияние закончилось, а желание осталось, правда, немного видоизменилось, но теперь воспринималось Риммой как собственное.
«Расскажи мне о своей семье», – подумала Аня, не глядя на Римму.
– Уже говорила, что тут все одинокие, кого искать не будут. У меня мать алкоголичка, подумает, что я опять сбежала из-за ее хахаля, – девочка сплюнула на пол.
«Сколько тебе лет?»
– Хотела в кулинарное училище поступать после девятого класса, да не судьба.
– Тебе пятнадцать? – воскликнула Аня и чуть не зажала рот рукой.
– Ага. Но я тут не самая мелкая. Было еще два близнеца, ваще малые, лет по семь, но куда делись, хэ зэ. Наверно, уже того.
– Уроды, нельзя это так оставить! – Аня заходила по комнате.
Ладно взрослых мучить, но детей…
Римма тряхнула головой, отбрасывая челку назад, и пожаловалась:
– Че ты сделаешь? У них оружие… А вообще хорошо бы их всех перестрелять. Или некоторых. Но чтобы потом выбраться. Очень хочу выбраться, у меня ведь еще даже парня не было.
Материнский инстинкт Ани пробудился и распространился на трудного подростка Римму. Только бы с ней, как с предыдущей соседкой, ничего не случилось!
Будто подтверждая ее опасения, открылась дверь, и за Риммой явился вивисектор собственной персоной. Аня изо всех сил пожелала, чтобы бедного ребенка не мучили, посмотрела на толстяка, пытаясь прочесть на его лице сочувствие.
– Сто двадцатая, пойдем со мной, не бойся, – он поманил Римму пальцем, как щенка. – Ну же, ничего страшного не будет, подруженька, обещаю. Мы просто проверим, как быстро у тебя восстанавливается уровень гемоглобина.
Римма побледнела, сидя на кровати, вжалась в стену и замотала головой.
– Или охрану позвать?
Девочка пересилила себя, спрыгнула и направилась к нему как лягушонок, загипнотизированный удавом. Аня изо всех сил надеялась, что ее умение сработает, и в роли лягушки, нет, мерзкой пупырчатой болотной жабы, которую скоро вскроют и подключат к ее мышцам электроды, выступит сам жирдяй Адольфович.
Через полчаса Римма вернулась.
– Как ты? – просила Аня, едва она переступила порог.
– Все ок, кровь взяли, в глаз посветили.
Камень с души свалился. Слава богу, девочка цела, да и умение, похоже, действует. Или снова совпадение?
Итак, задача упрощается. Можно мысленно обработать кого-то из охранников или ту же Сову, чтобы она помогла выбраться отсюда, потом вернуться и освободить всех. Об аномальной Зоне за пределами базы и подстерегающих опасностях Аня старалась не думать.
Только как провернуть операцию? Для начала надо заставить вивисектора устроить экскурсию по базе, присмотреться к ходам-выходам. Он вряд ли заподозрит, что желание ему навязано: мозг найдет оправдание действию.
Может, попросту влюбить его в себя? Размышляя, Аня пришла к мысли, что если враги узнают о ее способности, ей долго не жить. Она чертовски опасна для общества, а тому, что ей не хочется мирового господства, никто не поверит.
Нет, влюблять нельзя: тогда он возжелает близости и начнет вести себя, как дурак, и все испортит. Просто следует расположить его к себе, рассказать что-то жалостливое, чтоб его мозгу было проще принять симпатию.
– Че задумалась? – Рикки села на Анину кровать – скрипнули пружины. – Не получится отсюда сбежать, оставь. Или там у тебя остался кто? Дети?
Аня мотнула головой:
– Брат, но не знаю, жив ли.
Рикки вздохнула:
– Что-то Адольфыч сегодня добр, конфетой угостил, здоровьем поинтересовался.
– Я тоже заметила, – ответила Аня и решила проверить, сможет ли держать под контролем сразу двух человек, уставилась на Юльку, велела ей зареветь – сумасшедшая тотчас включила сирену.
Перевела взгляд на Рыбу, приказала ей утешить Юльку, но, как только переключила внимание, Юлька замолчала. Зато Рыба подорвалась и вперилась в дверь.
Кольнуло в висок, Аня сосредоточилась, разделила команды, одну адресовала Юльке – она взревела, вторую – Рыбе. Та направилась к воющей Юльке,