К тому времени выглянуло солнце. По небу плыли кучевые облака, отбрасывая тени на дома, и мир полнился зловещими движущимися тенями.
Когда жажда стала нестерпимой, Рикки распахнула дверцу, слезла на землю, остановилась над убитой волчицей. Пять щенков тыкались в ее живот, искали молоко. Даже человек не испугал их.
Пригибаясь и поминутно оглядываясь. Рикки юркнула в ближайший двор. Метнулась к дому и прильнула к двери. Дернула за ручку – открыто. Вошла внутрь. Здесь побывали до нее, замок был вырван с мясом. На полу валялись полусгнившие вещи вперемешку с землей из разбитых цветочных горшков.
В кухне тоже поработали мародеры и перевернули все вверх дном, даже табуретки поломали. Рикки покрутила вентиль крана, но водопровод, понятное дело, не работал. Да и съестное тут вряд ли найдется – давно сгнило.
Выглянув из окна, выходящего в огород, она заметила колодец с накренившимся журавлем. Отыскала кастрюлю, привязала к ней веревку и отправилась добывать питье.
К счастью, вода в колодце была.
До чего же вкусной казалась вода! Рикки пила и не могла напиться, она даже об опасности забыла. Если что, датчик движения предупредит. Наполнив найденную неподалеку пластиковую бутылку, Рикки осторожно, огородами, направилась прочь из деревни.
Интересно, есть в Зоне обычные люди? Давным-давно Рикки читала о ней статьи, из которых почерпнула, что всех мирных жителей эвакуировали, Зону оградили, и пускают сюда только сталкеров – искателей приключений, добывающих артефакты и тем живущих.
В курсе ли сталкеры, чем занимаются на базе в лесу? Вряд ли. Значит, не каждый встречный – враг. Самой из Зоны выбраться будет трудно, потому, если встретится на пути один или два человека, можно с ними поговорить. Страшно, конечно, но они ж не звери.
Используя солнце как ориентир, Рикки двинулась на восток, попутно думая о том, что скоро вечер и следует подыскать место для ночлега – заброшенный дом, подвал, машину.
Детектор показал зеленую точку мутанта, и Рикки отклонилась от маршрута – свернула с дороги в поле. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
Потом началась березовая роща, за ней раскинулось болото. Рикки сломала длинную ветку, чтобы прощупывать землю перед собой, а вдруг топь? Она рассчитывала преодолеть болото, выбраться на невысокий холм и продолжить путь по лесу.
Но когда до холма осталось метров пятьдесят, детектор показал семь точек, движущихся цепью. Чертовы фашисты! Все планы обломали.
Рикки попятилась, вступила в лужу. И что теперь? Преследователи шли на северо-запад. Следовательно, ей нужно было дальше вдоль холма, на юго- восток.
Она посмотрела на простирающееся болото и вздохнула. Там, куда предстояло идти, оно было мшистым, с торчащими из кочек сухими деревьями, похожими на скрюченные руки умертвий, с черной гнилой водой, где надувались пузыри.
Ничего. Все переживаемо. Рикки развернулась и ступила на кочку, потрогала палкой следующую, перепрыгнула на нее. Перевела взгляд на экран: фашисты приближались – надо поторопиться. Кочки тут невысокие, спрятаться негде, и она будет как на ладони.
Вскоре Рикки сообразила, что выбрала неудачный маршрут: замшелых кочек попадалось все меньше, она топала все больше по воде, предварительно прощупывая дно палкой. Шлепанцы увязали в иле, грозя потеряться. Иногда приходилось огибать озерца с черной водой по широкой дуге, отчаянье гнало вперед, напоминало, что она катастрофически не успевает.
Когда Рикки уже потеряла надежду выбраться или найти убежище, в глинистом холме замаячил грот, где можно спрятаться. Но, чтобы добраться туда, надо было переплыть озеро. Плыть она не спешила: неизвестно, что там живет, еще как утащит на дно. К спасению вела узкая дорожка из мха, туда Рикки и направилась. Осталось вброд перейти протоку, взобраться на кочку, откуда торчал рогоз, и юркнуть в грот.
На экране семь точек были все ближе, вот-вот они выберутся на обрыв, и тогда…
Рикки потыкала палкой в воду: глубоко, вязко, лучше не рисковать, а разогнаться и прыгнуть на кочку, вцепиться в мох и выползти на берег, к гроту. Расстояние в полтора метра она должна преодолеть без труда.
Рикки отошла на три шага назад – дальше было некуда, пробежалась на месте и рванула вперед. Но, когда она отталкивалась, опорная нога провалилась в мох, и Рикки плюхнулась в воду, попыталась нащупать дно, но стопы провалились в холодное, вязкое.
Сердце сковал страх, Рикки решила проплыть вперед, дернула руками и провалилась по шею. Неужели вот так по-дурацки закончится жизнь, в трех шагах от свободы? Подняв руки, Рикки потянулась к свисающим стеблям рогоза, ухватилась за пару, потянула за них и, о, счастье! Немного вылезла из трясины.
Не спешить. Медленно подтягиваться. Вот так, и еще немного. Теперь – ухватиться за пучок потолще, понадежней. Рикки протянула руку, и ее отбросило назад – стебли, за которые она держалась, оборвались и остались в руке, поднятой над головой.
Рикки зарыдала от отчаянья, потянулась к кочке и снова провалилась по шею в топь. Вязкая жижа холодила ноги, обволакивала, тянула, тянула вглубь. Вот вода достигла подбородка – Рикки задрала голову. Вот коснулась губ…
– Мамочки, – пролепетала она.
Еще пара минут, и тина набьется в легкие, трясина утащит на дно, погребет под тоннами зловонной жижи.
