– У меня там сестра, попытайся вспомнить молодую женщину лет тридцати, кареглазую блондинку…
– Это ж Анька, – бесцветно улыбнулась девочка. – Мы в одной камере сидели, она помогла мне сбежать, но у самой начался приступ… – она схватила Дыма за руку и затараторила: – Ее убьют за то, что случилось… А ведь она была права, ты за ней идешь! Надо торопиться. Убьют же ведь!
Дым встал и заходил взад-вперед вдоль берега, потирая белую щетину на подбородке. Увидев его на фотографии, Арамис подумал, что Дым – блондин, теперь же стало ясно, что в свои тридцать с небольшим он совершенно сед.
Арамис развел руками:
– И что делать будем, товарищи?
Мутант вполне по-человечески скрестил на груди когтистые лапы, уставился на Дыма, тот кивнул и проговорил:
– Что планировали, то и будем. Вы как хотите, мы с Нико пойдем на базу и попытаемся что-то сделать. Моей сестре действительно угрожает смертельная опасность. Она убила нескольких сотрудников, в общем, мутная история, я так толком и не понял, что там случилось, – он снова сел возле девочки, потрепал ее по плечу: – Спасибо, ты очень помогла, Римма.
Девочка вытаращила на него глаза:
– Откуда?…
Марьяна улыбнулась:
– Он мысли читает, так что поосторожнее.
Придерживаясь за Марьяну, Римма встала, шагнула вперед и шарахнулась от Нико. Он залился кудахтающим смехом и сделал «козу рогатую». На губах спасенной появилась бледная улыбка.
Не веря, что получит нужный ответ, Арамис спросил:
– Римма, ты случайно не видела там мужчину, молодого, темноволосого…
Девочка мотнула головой:
– Нет, мужчин держат отдельно.
– Она правда его не видела, – подтвердил Дым, и Арамис снова напомнил себе, что надо быть аккуратнее с мыслями: не думать о груди Марьяны…
Мутант опять раскудахтался, Дым с интересном посмотрел на грудь сотрудницы ФСБ и понимающе кивнул. Арамис цыкнул зубом и напомнил себе, что про грудь и круглую попу Марьяны… Покосился на Дыма, тот делал вид, что не слышал. Или он деликатничает и не подслушивает?
Мысли же, заразы, снова и снова возвращались к запретному. Это все равно, что детские байки «не думай о белой лошади – кошмар приснится».
– Давайте побыстрее определимся, – предложил Дым. – Я иду прямо сейчас. Кто со мной, кто остается?
– Мы с Чукчей идем, – прогудел Боров, его узкоглазый друг с готовностью кивнул.
Эта парочка напоминала Арамису суровую версию Винни-Пуха и Пятачка, только в роли медведя был Боров.
– Я с вами, – Римма вздернула голову. – У меня с ними свои счеты.
– Мужики, – вздохнула Марьяна. – Мы плохо вооружены, нас мало. Мне не составит труда связаться со своими сотрудниками и провести операцию…
– У нас нет времени, – оборвал ее Дым. – Совсем. Мы это уже обсуждали. Если хочешь, возвращайся и девочку забирай. Я ж вижу: ты боишься остаться одна, потому что окрестности кишат врагами, и пытаешься нас переубедить…
– С тобой бесполезно спорить, – сдалась она. – Я с вами. Только давайте продумаем, как будем действовать. Господи, мы безумны…
– Она права, – кивнул Моджахед. – Вот, поднимемся в лес, сядем и хорошенько подумаем. Только девочку я бы с собой не брал – жалко.
– Хе! – помотал головой мутант, топнул.
Дым донес его мысль:
– Нико был на базе давно, там многое изменилось, и свежие знания девочки пригодятся.
– Так что с планом? – спросила Марьяна, подбоченясь.
Арамис зашагал к склону, говоря:
– Сначала переместимся в более приятное место, там и обсудим.
Мокрая, всклокоченная девочка шагала рядом с Арамисом и, несмотря на произошедшее, вид имела решительный.
– За мной гонятся, – проговорила она. – Это точно, и они могут в любую секунду прийти.
– Не волнуйся, за нами тоже гонятся, – успокоил ее Дым. – Так что мы готовы.
Арамис давно наблюдал за ним. Удивительное дело, но, что бы ни случилось, его лицо оставалось будто высеченным из камня. В минуты сильных волнений лишь немного раздувались его ноздри и глаза чуть прищуривались. Почему-то он больше походил на мутанта, чем Нико. В конце концов, Арамис утешился тем, что у него и Дыма разные темпераменты, потому спецназовец ему и непонятен. Хуже было другое: Марьяна посматривала на него с нескрываемым любопытством, если не сказать – с жадностью. Женщин всегда тянет к мутным личностям. Или ее интерес в другом?
Сам же Дым бульдозером устремился к цели. Или своего добьется, или погибнет, причем последнее его не пугало.
