Вдоль реки рос невысокий кустарник. Спустившись с холма, Кальтер не стал удаляться от ее берега, чтобы спрятаться в зарослях, если в поле его зрения появится враг. Встретить в этих краях друга, союзника или просто сочувствующего он уже не надеялся. Хотя бы потому, что не видел трупов тех людей, с которыми он при их жизни мог бы найти общий язык: солдат двадцатого – начала двадцать первого веков. Или, на худой конец, солдат второй половины века девятнадцатого. А те, что здесь валялись, небось, тоже отреагировали бы при жизни на появление Кальтера так же, как тот рыцарь, а ведь он был отнюдь не варвар.
Трупы варваров, кстати, здесь тоже попадались. Но эти облаченные в шкуры, лохматые и бородатые тела принадлежали уже не первобытным дикарям. Судя по оружию и металлическим деталям в их амуниции, они были как минимум современниками Римской империи. Также глаз Кальтера то и дело натыкался на мертвых викингов, самураев или чернобородых сарацинов. Один раз он увидел пронзенного копьем мертвеца в стрелецком кафтане и с пищалью в руках. А вскоре наткнулся на останки тоже вроде бы русского богатыря в длинной кольчуге, красных шароварах и шлеме-шишаке с острым навершием. Причем шлем и голова лежали отдельно от тела, обезглавленного с поразительной аккуратностью. Впрочем, не исключено, что его убийца и сам сложил голову где-то неподалеку.
Вскоре на усеянной трупами долине обнаружилось еще кое-что. Это был насыпанный в форме прямоугольника земляной вал с выстроенным по его верху частоколом. Вокруг вала имелся неширокий ров, земля при рытье которого, собственно, и пошла на сооружение насыпи. В ее внешний склон были врыты заостренные колья, призванные доставлять штурмующим это укрепление врагам лишние неудобства. По всем признакам, оно было выстроено не слишком давно и на скорую руку. Но сам факт его наличия в долине лишний раз свидетельствовал о том, какие нешуточные здесь бушевали страсти.
Кальтеру было простительно не знать, чем отличается, к примеру, древний персидский воин от филистимлянского. Однако не разбираться в древнеримской фортификации выпускнику военного училища было бы стыдно. Поэтому он сразу опознал типичный полевой лагерь, которые римляне строили в свое время на завоевываемых ими землях.
Лагерь был брошен хозяевами и теперь пустовал. Причем именно брошен, а не разгромлен, так как во втором случае в воротах и на стенах наблюдалось бы множество павших при его обороне легионеров. Тела там имелись, но это был все тот же «винегрет» из мертвых воинов разных стран и эпох, среди которых в римские доспехи были одеты лишь единицы. Значит, легионеры ушли отсюда сами и, возможно, без боя. Также, возможно, перед этим они провели разведку местности и точно знали, куда идут. Но отправились они не к побережью, поскольку Кальтер не увидел с холма их следов. Тех, что остаются после прохода по бездорожью крупных воинских формирований. Стало быть, римляне отправились в глубь туманной долины, где могли найти как спасение, так и свою погибель. Но, принимая во внимание их организованность и военную мощь, у них в любом случае было куда больше шансов найти отсюда выход.
Вряд ли в таком небольшом лагере укрывался целый легион. Больше походило на то, что он сооружался силами двух-трех когорт. Но и такая армия, равная по количеству бойцов примерно одному современному мотострелковому полку, была серьезной силой. И не могла уйти отсюда бесследно. Для не имеющего четких ориентиров Кальтера идти по ее стопам означало выбрать наилучший путеводитель из всех доступных. Поэтому он после коротких раздумий отправился прямиком к лагерю, благо тот также стоял на берегу реки.
Наверняка практичные римляне унесли с собой все самое необходимое. В том числе теплую одежду, если она у них имелась. Поэтому Кальтер и не рассчитывал найти ее в лагере. Одежду ему придется собирать по дороге туда. И лучше заняться этим поскорее – не хватало еще проведшему последний год в жаркой Полинезии Куприянову подхватить здесь простуду или воспаление легких.
С мира по нитке – нищему рубаха… Примерно по такому принципу беглый зэк взялся разживаться трофейной одеждой. Глупо было, конечно, привередничать в ее выборе. Но при всем бедственном положении Кальтера его не прельщала возможность щеголять в полосатых, будто арбуз, шароварах, мушкетерских накидках и ботфортах или солдатских камзолах петровской эпохи. Само собой, варварские шкуры и рыцарские доспехи он тоже отверг. Кальтеру было нужно нечто такое, что не стесняло бы его движений и хорошо согревало. А насчет защиты от стрел, мечей и копий он беспокоился во вторую очередь. Все равно драться врукопашную с матерыми фехтовальщиками он собирался лишь в самом крайнем случае – если только не сможет от них убежать или скрыться. А убегать и скрываться гораздо удобнее без тяжелой брони и кольчуги.
Но, как говорится, кто ищет, тот всегда найдет. И потому к лагерю Кальтер подходил уже не в гидрокостюме, а в потертой одежде испанского наемника-пехотинца семнадцатого века. Человек этот при жизни был не слишком знатным, но способным обеспечить себя добротной, крепкой одеждой и обувью. Кожаная куртка, не стесняющая движения во время фехтования и заодно защищающая от порезов; штаны из шерстяной ткани, просторные и теплые; такой же теплый шерстяной жилет, хорошо согревающий поясницу; сапоги из мягкой кожи со шнурками – все это Кальтер снял с тела испанца. А из его торбы вытащил две холщовые рубашки, которые надел одну на другую под жилет, и длинный плащ-накидку.
Носить последний было неудобно, и он переложил его в свой вещмешок – авось пригодится ночью, когда станет холоднее или когда пойдет дождь. Да и маскироваться в сумерках под потертой черной накидкой будет удобно – улегся в кустиках или среди камней, укрылся ею с головой и практически слился с землей.
Широкополую наемничью шляпу Кальтер брать уже не стал – что в ней толку там, где царит пасмурная погода? Вместо шляпы он соорудил себе бандану, вырезав кусок ткани из плаща, снятого с трупа крестоносца, что валялся по соседству. Этот труп, а также труп наемника были довольно свежими и еще не начали разлагаться. Очевидно, они погибли здесь совсем недавно. В то время как от многих других тел остались лишь скелеты, а остальные пребывали на
