искусство убивать людей.
Дуня тоже опечалилась.
– По телевизору иногда показывают всякие расследования, так страшно становится. Человечество – что обезьяна в болоте с дубиной в лапах, если под дубиной понимать прогресс науки и техники, а под болотом морально-нравственную деградацию. Чем выше обезьяна поднимает дубину, тем глубже погружается в болото.
Афанасий с интересом вгляделся в мерцающие глаза девушки.
– Ты тоже рассуждаешь как матёрый философ. Проще надо к этому относиться и не бояться отстаивать свою правоту. Ударили по одной щеке? Ответь по двум!
Дуная погрозила ему пальчиком.
– Я видела твои ответы, это не метод, плохих людей мордобоем не исправишь.
– Но и терпеть их издевательства тоже не метод, на шею сядут. Сроду не любил теорию непротивления злу насилием, которую исповедовал Лев Николаевич. Эта теория едва не погубила Россию в конце двадцатого века, хорошо, люди спохватились, сопротивляться стали, не то мы с тобой разговаривали бы в другой стране. Или вообще не разговаривали бы.
– Ты пессимист. А Лев Николаевич – это Толстой?
– Он, родимый, либеральное «наше всё». Сам-то жил по иным законам. Вот родители твои молодцы, жили по справедливости и спуску негодяям не давали. Я помню, как их хоронили… – Афанасий помолчал, подумав, что зря заговорил об этом, расстроил девчонку. – Кстати, а где тот, кто их сбил?
– Посадили, – грустно ответила Дуня. – Говорят, из зоны живым не вышел.
– Значит, иногда и у нас возмездие добирается до подонков.
– Разве это важно? Папу и маму уже не вернуть.
– Это правда.
Дуня встала.
– Я молока принесу.
Афанасий взялся за пышку, но отложил, погладил себя по животу.
– На сутки наелся. С собой дашь парочку?
– Конечно, хоть все бери, – обрадовалась Дуня, – я ещё напеку.
Кто-то деликатно постучал в дверь.
Девушка вспорхнула с табурета, крикнула:
– Входите.
Дверь открылась, показался страдающий от ложного смущения Дохлый, приложил руку к груди.
– Извините, ради бога, здрасьте. Командир, выйди срочно, дело есть.
– Я сейчас, – поднялся Афанасий. – Молочка всё же выпью, холодненького.
Оба вышли на улицу.
– Что у тебя?
– К твоему деду полиция приехала.
Только теперь Афанасий заметил стоящий у дома Геннадия Терентьевича бело-синий джипчик «Нива Рено». Странно, что он не услышал, как джип подъехал.
Первая мысль была: приехал кто-нибудь из давних знакомых старика, которых у него было много…
Но я не слышал о знакомых полицейских, возразил Афанасий сам себе.
Дед попросил полицию об охране…
Он бы уже признался, да и для вызова охраны не обязательно связываться с полицией, есть частные охранные конторы.
Кто-то пожаловался на старика…
Но он ни с кем никогда не ссорился, соблюдая заветы добрососедства и мира.
Может, кто-то прослышал про последнее его изобретение?
– Номера чьи?
– Джипчик захудалый, как видишь, а номера костромские.
Сердце сжала лапа тревоги.
– Пошли. – Афанасий обернулся к выскочившей на крыльцо Дуне. – Я вернусь через пять минут, поговорю только.
Девушка кивнула, потом посмотрела на «Ниву», и глаза её стали тревожными.
– Буду ждать.
