– Извини, я без цветов, – пробормотал он первое, что пришло в голову.
Раздался хрустально-серебряный звон колокольчиков – Дуня засмеялась.
– Мне давно никто не дарил цветов, да это и не главное. Ты надолго к нам? А где Олег?
Солнце в небе потускнело. Показалось, что Дуня-Одуванчик ждала именно Олега, а не бравого майора спецназа.
– Я на часок, за дедом приехал, а Олег на службе, его не отпустили.
– Жаль, посидели бы вместе, почаёвничали, я вчера пышек напекла, на меду, варенье из погреба достала. Проходи, я очень рада тебя видеть.
И солнце засияло вновь. Дуня говорила то, что думала и чувствовала, прямая и естественная, как упавшая на щёку капля дождя, и в хитрости подозревать её не стоило.
– Обещаю в следующий раз приехать с подарком. У тебя когда день рождения?
– Шестого августа.
– Значит, ты львица, а львы любят мясо антилоп. Привезу тебе целую антилопу.
Снова зажурчал-зазвенел колокольчик.
– Я мяса не ем.
Засмеялся и Афанасий.
– Тогда достану бочонок мёда на пышки.
– На мёд согласна, проходи.
Через несколько минут они сидели в прохладной гостиной Дуниного дома, чистой, уютной, пронизанной запахами трав и тела девушки, пили чай, болтая обо всём, что приходило в голову.
– Если ты не ешь мяса, откуда белки для организма берёшь, молодого и растущего? – спросил Афанасий, хмелея от воображения, уносившего в такие дали, что во рту пересыхало.
– Из лесу, вестимо, – ответила Дуня, делая вид, что не замечает взглядов гостя; впрочем, вполне могло быть, что она их и в самом деле не замечала. – Грибы собираю, ягоды, перепелиные яйца, у нас огород большой, все овощи свои, так что от авитаминоза не страдаем.
– Ты ещё и огород успеваешь обрабатывать?
– Бабушка помогает, дядя Миша, да и я тоже не забываю.
– А почему здесь твоих творений мало? – обратил он внимание на отсутствие картин хозяйки.
– Потому что почти ничего не остаётся, – ответила она простодушно. – Музеи забирают, кое-что дядя продаёт, я к этому не имею отношения. Остальное в чулане хранится. А зачем ты деда увозишь?
– Он у меня изобретатель.
– Я знаю, он Вавиным какую-то хитрую чудо-печку сделал, для бани, так дядя Саша не нахвалится. Говорит: экономия бешеная и греется быстро.
– Он ещё не то может. – Афанасий прикусил язык, чтобы не рассказать Дуне о последнем изобретении деда: этот аппарат уже становился государственной тайной. – Наши русские изобретатели вообще во всём мире ценятся. Только сливки от их изобретений снимают другие. Знаешь, кто был истинным отцом радио?
– Маркони? Ещё со школы помню.
– Наш Попов осуществил первую в мире радиопередачу на два года раньше Маркони.
– Откуда ты знаешь?
– Дед рассказывал, он же радиоинженер по образованию. А кто изобрёл первый киноаппарат?
– Эти… братья… не помню фамилии.
– Люмьер?
– Да, кажется.
– Так вот, первый киноаппарат придумал харьковчанин Тимченко, и тоже за два года до Люмьеров. Про Ползунова ты знаешь, он первым создал паровую машину, вовсе не Джеймс Уатт, как нам утверждали в школе. И так почти во всех областях науки и техники.
Дуня, наблюдавшая, как гость поглощает пышки, улыбнулась.
– Ты так патриотично отстаиваешь первенство русских.
– Россиян вообще, потому что и европейский, и американский прогресс подняты нашими умами, своих у них почти нет, вот и покупают россиян, инженеров и учёных.
– Наверно, не всех покупают? Многие сами уезжают.
Афанасий поморщился.
– Есть такой факт, наше чиновничество насмерть стоит, держась за кресла, попробуй пробейся, докажи, что ты сделал открытие, полезное для народа, вот умные и бегут из России. И почти все беглецы работают на военную промышленность Запада, я статистику изучал недавно. Если что и прогрессирует, то
