волновое нападение. Случившееся означает, что американцы начали использовать мощные электромагнитные излучатели в качестве оружия.
– Ратный нам такие сведения не выдавал, – пробурчал Дзюба.
– Но разведданные об этом есть, – пожал плечами Семёнов, посмотрел на Зернова. – Как бы то ни было, будем продолжать начатое, пока не получим от разведки конкретику утечки информации… если таковая имеется, и данные по эм-атаке: что за излучение, которым накормили экипаж «сто седьмого», насколько оно вредно и действенно, применялось ли где-нибудь ещё. А пока предлагаю нанести удар по гренландскому «Харпу». Он самый новый в их системе и самый мощный. Тренинг команде «сто седьмого» не помешает.
– Меня беспокоит, что «Ил» плохо защищён, – проговорила Зорич. – Я бы вообще перенесла «Коршун» на борт нашего бомбардировщика, он свободно разместится на «Ту-160».
– «Белый лебедь» гораздо более заметен, – сказал Дзюба. – Мы обсуждали эту проблему, ты тоже согласилась с выбором гражданского «Ила».
– Зато он не вооружён так, как тот же «Ту-160». Боевые системы в него не интегрируешь, а установленный ЗРК «Стрела» не гарантирует безопасности.
– Хочу вам кое-что продемонстрировать, – спохватился Семёнов, вспомнив о чём-то. – С большой степенью вероятности у нас в скором времени появится шанс не только быстро нейтрализовать к-атаки, но и защищаться от возможных нападений. Только я попросил бы вас пройти на полигон и спуститься к оврагу, где у нас стоит уборочная техника.
– Неужели ты приспособил снегоуборщик для размещения «Коршуна»? – прищурился Черняк.
Семёнов не отреагировал на шутку.
– Речь идёт об испытаниях прибора, оставляющего заметные следы. В кабинете это делать опасно.
– К чему эта таинственность? Он что, может взорваться, этот прибор?
– Может наделать дырок в стенах.
Мужчины переглянулись, Леонсия Зорич, заинтересованная сообщением, привстала.
– Покажите, Сергей Данилович.
Семёнов вынул из кармана «бритву» с набалдашником, привезённую Афанасием Пахомовым из Судиславля.
Некоторое время все рассматривали незамысловатое устройство.
– Кустарщина, – хмыкнул Дзюба.
– Эта кустарщина пробила насквозь стену моего кабинета.
– Так это гранатомёт?
– Нет, – сдержался Семёнов.
– Откуда она у тебя? – спросил Зернов.
– Майор Пахомов со своей малой родины привёз, его дед радиоинженер и изобретатель, он и сварганил.
– Твой майор прямо бесценное сокровище какое-то.
– Ваша ирония, Мирон Глебович, в данном случае неуместна, – сухо отрезал начальник оперативного управления. – Я видел прибор в действии, он работает. Изобретатель назвал его неймсом.
– Как? – не расслышал Зернов.
– Неймс – нейтрализатор молекулярных связей.
– Как он действует?
– Я же говорю – нужен специальный закрытый полигон для его демонстрации. Овраг – самое то. Я собираюсь отдать его в наш «третий ящик», работающий с «Коршунами». Если я прав, мы получим колоссальный инструмент для воздействия на зоны ПВД и ПНД. – Семёнов помолчал. – И оружие в придачу.
– Идёмте, – согласился Зернов, заинтересованный словами полковника не меньше остальных.
Совещавшиеся гурьбой вышли из здания центра на территорию комплекса, спустились к оврагу, к двойной сетчатой изгороди. Здесь на бетонной площадке стояла снегоуборочная техника и мусорные баки.
Распогодилось, солнце светило вовсю, разогрев воздух до двадцати четырёх градусов, на небе не было видно ни одного облачка, отчего всем на ум приходили участившиеся в последнее время климатические атаки, способные вызвать июльскую жару даже на севере.
Остановились в десятке шагов от шеренги машин.
– Что дальше? – спросил Зернов. – Нам отойти в укрытие?
– Не надо.
Семёнов вытянул руку с «бритвой» вперёд, как пистолет, едва заметное струение воздуха протянулось рукавом к правому баку, выкрашенному в зелёный цвет, и правая часть бака бесшумно растаяла, а вместе с ней растаяла и часть сетки ограждения за баком. В ней образовалась овальная дыра размером метр на полметра. Со звоном упала на бетон крышка бака, заставив всех вздрогнуть; держаться ей было не на чем.
