— Захолустье у Мальдонаи в… — грубовато выразился Джес. И скорректировал: — Вот смотри. У меня дом в столице, небольшое поместье под столицей, все дела в торговле, ну еще мой полк… за каким… мне та глушь? К тому же там еще бабка жила до недавнего времени…
— И что?
— Старая дрянь терпеть не могла ни отца, ни меня, ни Амалию… я помню, один раз он нас привез туда, так бабка орала, чуть ставни визгом не посносило. Отец вышел бледный от злости, хлопнул дверью — и увез нас обратно.
— А ты сам потом не пытался выяснить?
Джес фыркнул:
— Да все бабы — дуры. И Мальдоная в их головах ногу сломит.
— Зря ты так. — Рик был задумчив.
— Есть, конечно, исключения. Но я таких до сих пор не видел.
— Что, и Адель?
— Я же говорю — все. Сколько живу — ну разве что мать не совсем, ну и Амалия. А остальные… курицы!
Рик только покачал головой. На языке у принца крутилось, что Джес совершенно зря так самонадеян.
Женщины избаловали его.
Красота, молодость, богатство, близость к трону — совершенно неотразимое сочетание. Но рано или поздно Джес наткнется на ту единственную, которая окажется достойным противником.
И Рику очень хотелось на это посмотреть.
Письмо лежало на столе перед Эдоардом. И он внимательно перечитывал его, словно стараясь разглядеть за простыми словами человека.
Вот она нажала чуть сильнее, едва не прорвав пергамент, — нервничала? Вот зачерпнула чернила на перо — и строчки получились жирнее. А тут перо в раздражении скребнуло по бумаге. Злилась? Устала переписывать?
Ганц упоминал, что графиня писала письмо не один день.
Думала, подбирала слова, советовалась с тем же Ганцем…
«Ваше величество.
Разрешите мне изложить состояние дел в поместье Иртон. Я знаю, что лэйр Ганц представит вам свой доклад, а посему не стану отнимать ваше бесценное время своими глупыми измышлениями и напишу лишь о самом важном.
Я плохо помню время до утраты ребенка, все как в дурмане. После потери ребенка я перестала уделять время своим страданиям и обратилась к делам.
Оказалось, что управляющий ворует — доказательства его виновности доставит лэйр Ганц.
Что докторус Крейби едва не убил меня — то ли от незнания, то ли специально пуская кровь женщине, ослабленной выкидышем и кровотечением.
Что в поместье часто наведываются пираты и работорговцы, которых я также отправляю с лэйром Ганцем. Его советы и помощь были неоценимы для меня.
Также сообщаю, что в поместье был обнаружен пласт янтаря. Дальнейшие его разработки кажутся мне неперспективными в связи с наступающей зимой, но спешу уверить вас, что с наступлением весны мы возобновим работы. Полагающиеся отчисления также направлены в казначейство с лэйром Ганцем.
Я направляю также и маленькие сувениры в знак своей признательности за оказанную помощь и поддержку и жду ваших приказаний.
Остаюсь искренне преданная вашему величеству,
Очень простое письмо. Короткое. Обезличенное.
Все только по делу. Остальное передавал на словах Ганц Тримейн.
Он рассказывал и о жизни в Иртоне, и о графине, и даже о том, как правильно носить кружево. Как его стирать, сушить и крахмалить, чтобы оно сохраняло форму.
Эдоард машинально поглаживал кружевной манжет. М-да… даже он не остался равнодушным.
Принцессы вообще были в диком восторге, а полученные ими подарки стали предметом зависти всех придворных дам. Придворные же мастерицы попытались изучить плетение, но отступились. Слишком сложно. Слишком…
Так какая же ты, Лилиан Иртон?
