Ксалтотана, пока тот валялся, одурманенный пыльцой черного лотоса!
Хадрат тоже оказался на ногах, и маска спокойствия слетела с него, как сброшенная с плеч накидка.
– Что вы такое говорите? Сердце похищено у Ксалтотана?
– Да! – проревел Конан. – Тараск боится Ксалтотана. Он пожелал подорвать его силу, каковая, по его мнению, сокрыта в Сердце. Может, он надеялся, что колдун умрет, если Сердце будет утрачено. Клянусь Кромом… А-а-а! – На лице короля отразилась невероятная смесь разочарования и отвращения, и он потряс сжатым кулаком. – Я забыл. Тараск отдал самоцвет вору, чтобы тот бросил его в море. Сейчас этот малый, наверное, уже добрался до Кордавы. Прежде чем я двинусь по его следам, он сядет на корабль и ввергнет Сердце в океанскую пучину.
– Море не удержит его! – воскликнул Хадрат, дрожа от возбуждения. – Ксалтотан и сам давно бы похоронил его в океане, если бы не знал, что первый же шторм выбросит камень обратно на берег. Вот только на какой именно – этого не знает никто.
– Что ж, – похоже, к Конану быстро возвращалась уверенность, – нет никакой гарантии, что вор действительно выбросит самоцвет. Если я знаю воров – а мне полагается их знать, поскольку в юности я сам был вором в Заморе, – он ни за что не утопит его в море. Он продаст его какому-нибудь богатому купцу. Клянусь Кромом! – Он в возбуждении принялся расхаживать по комнате. – Его все-таки стоит поискать! Зелата заклинала меня найти сердце моего королевства, да и все остальное, что она мне показывала, оказалось правдой. Неужели сила, способная сокрушить Ксалтотана, сокрыта в яркой стекляшке?
– Да! Голову даю на отсечение – так оно и есть! – вскричал Хадрат, и лицо его просветлело, а глаза засверкали. Жрец сжал кулаки. – Если Сердце окажется в наших руках, мы сможем бросить вызов могуществу Ксалтотана! Клянусь вам! Если только мы заполучим его, у нас появится шанс и вернуть вашу корону, и изгнать захватчиков из нашей земли. Аквилония боится не мечей немедийцев, а черного искусства Ксалтотана.
Конан несколько мгновений молча смотрел на жреца. Воодушевление последнего явно произвело на него впечатление.
– Это же путешествие в ночной кошмар, – сказал он наконец. – Тем не менее твои слова вторят мыслям Зелаты, а все, что она сказала, обернулось правдой. Я отправлюсь на поиски этого камня.
– В нем заключено будущее Аквилонии, – убежденно заявил Хадрат. – Я пошлю с вами своих людей…
– Нет! – в нетерпении вскричал король, не желая, чтобы в этом деле под ногами у него путались жрецы, пусть даже весьма искушенные в эзотерических науках. – Это – задача для воина. Я поеду один. Сначала – в Пуатань, где оставлю Альбиону с Тросеро. Потом – в Кордаву и дальше за море, если потребуется. Может статься, даже если вор решится исполнить приказ Тараска, ему будет нелегко найти корабль, выходящий в море в такое время года.
– Если вы отыщете Сердце, – вскричал Хадрат, – я все устрою к вашему возвращению! Прежде чем вы приедете освобождать Аквилонию, я пущу слух по своим тайным каналам, что вы живы и что возвращаетесь с магией, которая сильнее той, что есть у Ксалтотана. Я подготовлю людей к мятежу. Они восстанут, если будут уверены в том, что их защитят от черной магии Ксалтотана. И еще я помогу вам в пути.
Жрец поднялся и ударил в гонг.
– Потайной ход выводит отсюда за городские стены. Вы отправитесь в Пуатань на корабле паломников. Никто не посмеет остановить вас.
– Тебе виднее. – Теперь, когда у него появилась четкая цель, Конана охватило нетерпение. – Только пусть все будет сделано быстро.
Тем временем события в городе тоже разворачивались с поразительной быстротой. Запыхавшийся гонец ворвался во дворец, где Валерий развлекался со своими танцовщицами, и, упав перед ним на колено, на одном дыхании выпалил невероятную историю о кровавом побоище в тюрьме и бегстве прекрасной пленницы. Он также принес известие о том, что конт Теспий, которому было доверено привести в исполнение приговор над Альбионой, умирает и просит возможности перемолвиться словом с Валерием перед смертью. Поспешно одевшись, Валерий в сопровождении гонца быстро прошел извилистыми коридорами в комнату, где лежал Теспий. Конт умирал; при каждом вдохе на губах у него пузырилась кровавая пена. Обрубок его руки был туго забинтован, чтобы остановить кровотечение, но рана в боку оказалась смертельной.
Оставшись наедине с умирающим, Валерий негромко выругался.
– Клянусь Митрой, я-то думал, что только один человек на земле способен нанести такой удар.
– Валерий! – выдохнул умирающий. – Он жив! Конан жив!
– Что ты несешь? – недоуменно спросил его собеседник.
– Клянусь Митрой! – захлебываясь кровью, выговорил Теспий. – Это он унес Альбиону! Он не умер – это не призрак пришел из ада, чтобы мучить нас. Он – живой человек из плоти и крови, разве что стал еще ужаснее. Переулок позади башни завален трупами. Будь осторожен, Валерий, – он вернулся… чтобы убить всех нас…
Судорога пробежала по его окровавленному телу, и конт Теспий обмяк и затих.
Валерий, нахмурившись, долго смотрел на мертвеца, после чего окинул комнату быстрым взглядом и, подойдя к двери, резко распахнул ее. Гонец и группа немедийских стражников стояли в нескольких шагах дальше по коридору. Валерий с удовлетворенным видом пробормотал что-то.
– Все ворота заперты? – требовательно спросил он.
– Да, ваше величество.
